частым сменам правительства, а самого Гитлера я считаю, как было принято 
выражаться в армейской среде, «отставной козы барабанщиком»! Да, он пользуется 
огромным успехом у низов благодаря хорошо подвешенному языку, но какой из него 
получится канцлер — решительно неизвестно. 
Тем временем совершенно неожиданно для всех в Берлин вернулся опальный фон 
Бломберг, отозванный указом президента из Женевы, где он возглавлял немецкую 
делегацию на конференции по разоружению. Как начальник отдела Т-2 я дважды 
выезжал в Швейцарию для оказания экспертной помощи в разработке программы 
реорганизации вооруженных сил Германии — уменьшения сроков службы, составлявших 
ни много ни мало 12 лет, и расширения 100-тысячного Рейхсвера до 160 тысяч 
бойцов. 
Начальник управления генерал фон Хаммерштайн-Экворд, [58] раздосадованный 
появлением в столице фон Бломберга, вызвал последнего на доклад — формально 
Бломберг подчинялся ему как командующий 1 военным округом. Однако подчиненный 
резонно возразил, что получил приказ от президента, и на доклад не явился. 
Тогда генерал обратился к Гинденбургу и заявил, что не нуждается больше в 
услугах фон Бломберга. Рейхспрезидент сухо порекомендовал генералу не лезть в 
политику и получше заниматься своими непосредственными обязанностями, поскольку 
маневры, на которых он присутствовал в прошлом году, произвели на него самое 
неблагоприятное впечатление... 
За спиной фон Бломберга стояли серьезные политические фигуры и 
высокопоставленные военные: Вальтер фон Рейхенау, начальник штаба 1 военного 
округа; Оскар фон Бенекендорф унд фон Гинденбург, сын рейхспрезидента... Гитлер 
был лично знаком с Рейхенау, который оказал будущему рейхсканцлеру неоценимую 
услугу во время предвыборной поездки по Восточной Пруссии, — ввел его в 
общество и фактически обеспечил победу национал-социалистов на выборах в 
провинции. 
Несмотря на серьезные трения между Бломбергом и Хаммерштайном, последний 
оставался начальником управления рейхсвера и командующим сухопутной армией 
вплоть до весны 1934 г. Он продолжал занимать руководящие посты в армии и в 
последующие годы мотивированных реформ и обоснованных кадровых перестановок и 
ушел в отставку только тогда, когда Гитлер волевым решением начал избавляться 
от неугодных ему офицеров. В армии хорошо знали, что Хаммерштайн недолюбливает 
национал-социалистов, и с удовольствием цитировали две его любимые поговорки: 
1. Vox populi, vox... скота! (глас народа, глас...) 
2. «Вера» — понятие религиозное, а не политическое. [59] 
Фон Хаммерштайн вышел в отставку с правом ношения генеральской формы, охотился 
и рыбачил в имениях своих друзей, силезских магнатов. 
На должность начальника управления рейхсвера Гитлер и Бломберг прочили 
убежденного национал-социалиста Вальтера фон Рейхенау. Он был вхож в 
рейхсканцелярию по служебным и приватным делам — к величайшему огорчению 
адъютанта Гитлера по сухопутной армии майора Хоссбаха, числившегося 
руководителем кадрового управления армии и формально подчинявшегося начальнику 
управления рейхсвера — неофициального немецкого генштаба. 
В бытность начальником организационного отдела Т-2 я дважды отправлялся с 
докладом к военному министру фон Бломбергу. Один на один мы беседовали с ним 
после 30.1.1933, когда я председательствовал на первом заседании Комитета 
обороны. Бломберг особо предупредил меня о соблюдении строжайшей секретности 
проводимых мероприятий в связи с проходящими переговорами по разоружению. 
Второй и последний раз перед моим переводом в войска я и фон Хаммерштайн 
докладывали министру о плане «Формирования окружных структур учета 
военнообязанных на территории рейха». 
Я предложил начать скрытное формирование 200 управлений призывных районов с 
целью первоначальной регистрации призывных возрастов для отбытия воинской и 
трудовой повинностей. Каждое управление призывного района должно было состоять 
из мобилизационного, войскового и трудового секторов под командованием бывших 
солдат или офицеров так называемого «черного рейхсвера». 
После долгих размышлений Бломберг согласился отнести мой план на подпись 
Гитлеру. Эта оперативная разработка стала моей лебединой песней в рейхсвере: 
ровно через месяц состоялась моя явка перед отбытием, а еще через месяц, 1.10.
1933, я получил назначение [60] в Потсдам. Оперативный план был принят к 
исполнению только через год, 1.10.1934. К сожалению, мой последователь 
оберстлейтенант Георг фон Зоденштерн отказался от включения в структуру 
управления призывных районов имперской службы труда. 
Летом 1933 г. я принял должность пехотного командира-3, в частности, принимал 
участие в учебных стрельбах 5 артполка в Графенвере. По установившейся 
традиции — в третий раз за карьеру — к осенним стрельбам был отозван в штаб 
главнокомандующего «Группой 2» в Касселе генерала Рейнхарда{35}, с которым меня 
связывала старая дружба со времен 1-й мировой войны. Его ранняя смерть была 
большой потерей для немецкого офицерского корпуса. В свое время его неправедно 
обвиняли в социал-демократических пристрастиях и за глаза величали «демократом»,
 кем он, само собой разумеется, никогда не был. 
В завершение моей службы в управлении рейхсвера (генштабе) я выехал в 
инспекционную поездку в расположение «Группы прикрытия границы Ост», 
дислоцировавшейся на польском направлении от чехословацкой границы до 
Балтийского моря. Эта поездка была очень важна для меня: во-первых, именно я, 
сидя в берлинском кабинете, столько лет занимался организацией пограничной 
службы на Востоке; во-вторых, я смог принять участие в пограничных маневрах 
«черного рейхсвера»; в-третьих, мне выпала редкая возможность повидаться со 
старыми приятелями и бывшими однополчанами. Здесь мне довелось встретиться и