ивания, одинаковая опасность, одинаковый страх и даже одинаковая
похлебка соединяли узами товарищества рядового парашютиста со своим
офицером в той же степени, как и в других “хороших” частях, долгое время
находившихся на фронте. Именно эта внутренняя спаянность, а не особая боевая
подготовка и не особые предписания о “внутренней структуре” отличала немецкие
фронтовые войска, и в особенности парашютные, и поднимала их на подвиги [266]
не только в бою, но и, что не менее важно, в трудных, полных лишений буднях.
Критерием для оценки качества войск является не только сам боевой подвиг, но и
умение переносить трудности и лишения. Человека можно научить вести бой, а вот
умение переносить трудности и лишения нужно в нем воспитывать. Один из
основных уроков действий немецких парашютных десантов во второй мировой
войне состоит в том, что не следует пренебрегать воспитанием и ставить на 
первое
место специальную и боевую подготовку. Нужно помнить, что обучают муштрой, а
воспитывают спортом, и немецкие парашютные войска убедились в
справедливости этого положения раньше, чем другие роды войск немецких
вооруженных сил.
Действия немецких парашютистов на всем протяжении от Домбоса до Арденн
показали, что для того, чтобы стать стрелком-парашютистом, надо не только уметь
воевать, но еще и уметь голодать и мерзнуть, а это гораздо тяжелее, чем просто
воевать. Именно здесь и подвергается испытанию боевой дух войск. И можно
сказать, что немецкие парашютисты с достоинством прошли через эти испытания.
Со дня окончания второй мировой войны прошло еще слишком мало времени,
чтобы мы могли подвести окончательный итог, который дал бы нам правильную
объективную оценку всему накопленному опыту. Но уже сегодня можно отметить
один основной момент, непосредственно касающийся парашютных войск: никакие
современные вооруженные силы не могут обойтись без парашютных войск ни в
наступлении, ни в обороне. Любая грядущая война будет вестись в трех
измерениях, захватывая всю территорию воюющих государств. Она не может быть
локализована на каком-то отдельном, ограниченном театре военных действий или
на одном из его участков. Поэтому парашютные войска, без которых немыслима ни
одна современная война, смогут лишь тогда выполнить свои задачи, если они
будут отвечать высоким требованиям современного боя не только с точки зрения
их подбора, организации, обучения, вооружения и оперативно-тактического
руководства, но и с точки зрения того боевого духа, который во второй мировой
войне помог нашим парашютистам и парашютистам западных держав совершать
беспримерные подвиги [267] и который по сей день живет в любом старом немецком
парашютисте, уже давно занимающемся мирным трудом. Этот дух продолжает
жить и в молодых парашютных войсках, которые сейчас ведут ожесточенные бои в
Корее и Индокитае, используя опыт второй мировой войны, и вновь доказывают,
какое огромное значение имеют парашютные войска в современной войне. [268]
Д-р Пауль Леверкюн
Служба разведки и контрразведки
Служба разведки и контрразведки германских вооруженных сил была известна во
второй мировой войне под общим названием “контрразведка”. Такое название
следует объяснять тем, что при создании рейхсвера после первой мировой войны
отдел имперского военного министерства, предназначавшийся для выполнения
этих задач, именовался “отделом охраны” (контрразведки). Действительно, вначале
основные функции этого отдела заключались прежде всего в охране создаваемого
рейхсвера от глаз иностранных разведок. Таким образом, это название было вполне
обосновано. Но оно сохранилось и тогда, когда большее значение приобрело
добывание сведений, то есть активная разведка. С ростом вооруженных сил после
событий 1933 года задачи отдела расширились, и он превратился, наконец, в
самостоятельное управление при главном штабе вооруженных сил, названное
теперь управлением разведки и контрразведки во главе с адмиралом Канарисом.
Активной разведкой ведал 1-й отдел{84}, контрразведкой — 3-й отдел. На 2-й 
отдел
были возложены такие особые задачи, как организация саботажа и мятежей в тылу
противника.
Разведывательная служба была с самого начала децентрализованной. При штабах
семи, а позднее — двенадцати военных округов и штабах военно-морских баз были
созданы органы контрразведки, которые впоследствии. при реорганизации
сухопутной армии, были переданы корпусным штабам. Этим органам был указан
круг задач, [269] определявшийся главным образом их географическим положением
и специализацией по отдельным областям. Так, например, отделения в Кенигсберге
и Бреслау работали преимущественно “на Восток”, отделения в Касселе,
Висбадене, Штутгарте и Мюнстере — “на Запад”, Гамбург занимался Францией и
заокеанскими странами и только с 1938 года — Англией, Мюнхен и Вена
занимались Балканами, Нюрнберг и Дрезден — Чехословакией и Польшей.
Центральный аппарат и органы контрразведки были созданы в каждом виде
вооруженных сил, то есть в сухопутной армии, военно-морском флоте и авиации.
Кроме того, имелись отделы, ведавшие вопросами технического порядка:
криптографией, зашифровкой и расшифровкой донесений, радиосвязью. Во время
войны были созданы особые организации для разведки и контрразведки среди
военнопленных. Децентрализованная система, оправдавшая себя в мирное время, в
особенности в период оккупации Рейнской области, судетского кризиса и
оккупации Австрии, была впоследствии распространена и на оккупированные
области.
Разведка в Польше велась перед началом войны так называемым “ближним”
методом, то есть непосредственно через границу между обоими государствами. В
этом случае передача сведений, как п