воздушная битва над Англией. Война в России в корне изменила свой
первоначальный характер. В подводной войне превосходящая по качеству и
количеству авиационная техника противника вызвала глубокий кризис. Не
оставалось никакого сомнения, что без новых самолетов война будет проиграна,
что оружие, оснащение и транспортные средства, используемые в России, должны
отвечать убийственным условиям климата и местности, что техника высоких
частот стала теперь важнейшим звеном всей военной техники.
Тогда руль был повернут в обратную сторону. Геббельсу пришлось издать
директиву о том, чтобы впредь в прессе, по радио, в кино, в театре и в 
литературе
больше не было выступлений против ученых и исследователей, против учителей и
духовенства а, напротив, подчеркивалось бы большое значение их деятельности.
Несмотря на то, что к науке Геббельс отнюдь не имел никакого отношения, 
он___________
пригласил в Гейдельберг профессоров и директоров высших учебных заведений,
чтобы объявить им о том, что государство высоко ценит труд ученых.
Энергичнее всех в этом деле оказался Дениц. Он самовластно отбросил
запутанную систему научного руководства, лично созвал конференцию ведущих
специалистов, сообщил им со всей откровенностью о техническом кризисе
подводной войны, назначил одного из ученых начальником научно-
исследовательского штаба ВМФ и исключил все промежуточные инстанции тем,
что подчинил этого нового “начальника штаба” лично себе. То, что
главнокомандующий непосредственно подчинил себе ученого-исследователя, было
в области военной техники своего рода революцией.
Для всех ученых прозвучал сигнал тревоги. Одновременно с тем, как “генерал
Унру” в качестве особого уполномоченного ездил по стране, “мобилизуя” на фронт
последних оставшихся в тылу мужчин, в интересах науки и техники была
проведена решительная контрмера: 10 тыс. ученых, техников, специалистов и
инженеров были сняты с фронта и водворены на свои места для решения
неотложных задач. Чтобы предотвратить вымирание целых научных [346]
дисциплин и сохранить незаменимые кадры, было даже решено отозвать с фронта
100 ученых гуманитарных наук. Нужно было спасти то, что еще можно было
спасти.
Но даже и эти меры не могли уже полностью восстановить прежнее состояние
немецкой науки. Пользуясь своего рода “кулачным правом” и затирая тех, кто имел
менее сильные кулаки, отдельные инстанции добились для себя полномочий,
получили ученых, вспомогательный персонал, аппаратуру, химикаты, дефицитные
материалы и денежные средства. Но наука и техника несовместимы с
импровизацией. Государство, которое хочет получить настоящие плоды науки и
техники, должно действовать не только с большой прозорливостью и искусством,
но и уметь терпеливо ждать этих плодов.
Ясно, что из всего того, что замышлялось, познавалось, совершенствовалось и
испытывалось в лабораториях высших учебных заведений, в научно-
исследовательских учреждениях вооруженных сил и в лабораториях
промышленных предприятий, только часть могла поступить в производство и
использоваться на фронте, ибо, когда война была уже в разгаре, плоды умственной
деятельности немецких ученых еще только зрели, скрываясь в стенах их
лабораторий.
Предметы исследований и достижения германской науки
Работа, проделанная немецкими учеными в области создания новых методов
исследования, в области открытия нового и совершенствования технологии старого
при сегодняшнем положении Германии не поддается никакому обобщению. Во
время войны исследовательская работа, связанная с вооружением, проводилась
исключительно как “секретная”, а некоторые исследования были даже снабжены
грифом “государственный секрет”. Обычного для мирного времени опубликования
результатов исследований в специальных научных журналах не проводилось.
Исследователь, работавший над каким-либо особым заданием, не имел права
говорить о нем даже со своими коллегами.
Книгу о достижениях германской науки можно было бы сегодня написать
значительно легче не в самой Германии, а за ее пределами, потому что основные
оригинальные [347] документы находятся там. В одном американском отчете
говорится: “Управление технической службы в Вашингтоне заявляет, что в его
сейфах хранятся тысячи тонн документов. Согласно мнению экспертов, свыше 1
млн. отдельных изобретений, фактически касающихся всех наук, всех
промышленных и военных секретов нацистской Германии, нуждаются в обработке
и анализе. Один чиновник в Вашингтоне назвал это собрание документов
“единственным в своем роде источником научной мысли, первым полным
выражением изобретательского ума целого народа”.
Как могло так получиться? Почему противники Германии раньше нее поняли
значение исследовательской работы в нынешний век техники не только для
ведения войны, но и для мирной экономики и культурного развития во всех
областях жизни?
Дело заключается в том, что они смотрели на захват ценных немецких
изобретений, как на военную задачу. Еще во время вторжения на Западе отряды
“коммандос” сразу же начали свою охоту за научно-исследовательскими
материалами и за самими исследователями. Подготовленная союзниками операция
“Пейпер-Клипс” осуществлялась в основном американцами{100}. Однако
английские, французские и советские войска принимали не меньшее участие в этом
единственном в истории войн “трофейном походе”.
Распространявшееся в конце войны иностранной пропагандой под влиянием
общего военного психоза утверждение о том. что германская наука добилась лишь
незначительных результатов и что в стране, где нет свободы, наука вообще не
способ