Власов многим вручил боевые награды{237}. Ордена получили: майоры С. Т. Бычков, 
Илюшин, А. Меттль, капитаны Б. Р. Антилевский, С. Артемьев, Арзамасцев, 
Науменко, Д. Соколов, старшие лейтенанты Кузнецов, П. Пескоголовец, В. Шиян, 
лейтенанты А. Алексеев, А. Григорьев, А. Ярославец, И. Ляхов, Н. Лушпаев, В. 
Пискунов, М. Сашин, Н. Щербина, П. Сердюк, Г. Школьный, А. Скобченко, О. 
Соколов, В. Строкун и П. Воронин. Влилась в ВВС и большая группа молодых 
офицеров, которые еще совсем недавно воевали на советской стороне против немцев 
и встали "под знамена КОНР" лишь несколько месяцев назад; среди них — капитаны 
А. Иванов и В. Микишев, старший лейтенант И. Стежар, лейтенанты И. Бачурин, В. 
Беликин, Н. Чебыкин, Г. Хамитов, С. Цургин, В. Грилев, Г. Юла, А. Новосельцев, 
И. Петров, И. Попонин, В. Рвачев, В. Сининых, Е. Табулья и другие. [89] 
11 марта 1945 года газета "Наши крылья" опубликовала "Открытое письмо" 
двенадцати членов этой группы Власову и Мальцеву, яркое свидетельство боевого 
духа летчиков{238}: 
Перед лицом свободолюбивых русских людей и всего мира мы открыто заявляем: мы, 
нижеподписавшиеся русские летчики, вступаем в ряды Русской Освободительной 
армии и торжественно клянемся отдать все наши силы, а если понадобится — то и 
жизнь за освобождение нашей родины от большевизма. Мы ждем только приказа, 
чтобы взять в руки штурвалы наших самолетов и направить наши машины в бой за 
светлое будущее нашей любимой родины*. 
В общем и целом такое соединение разнородных элементов оказалось вполне удачным,
 так как все добровольцы были твердо убеждены в том, что своей работой они 
вносят вклад "в великое дело создания ВВС РОА". Конечно, полностью преодолеть 
пропасть между старыми эмигрантами и новыми добровольцами не удалось, и 
противоречия между ними принимали порой самые причудливые формы. Например, 
бывшие члены Русского корпуса образовали внутри зенитного полка особый круг, в 
который не допускались другие офицеры. К тому же проводимая Мальцевым политика 
интеграции отнюдь не всегда вызывала одобрение авторитетных представителей 
высшего командования, в политическом отношении ориентировавшихся на идеи НТС, 
что, в свою очередь, не устраивало Мальцева. Судя по рассказам очевидцев, 
Мальцев с его либеральными и внепартийными взглядами не пользовался 
популярностью среди ведущих офицеров Освободительной армии (исключение 
составлял Власов, с которым у Мальцева установились тесные доверительные 
отношения). Даже назначенный РОА городской комендант Мариенбада генерал-майор 
Благовещенский относился к командующему ВВС с подчеркнутой сдержанностью и свел 
служебные контакты с ним до минимума{239}. 
Зато отношения Мальцева с Ашенбреннером развивались наилучшим образом. Хотя 
официально ВВС РОА с 5 марта 1945 года — а фактически с 4 февраля — подчинялись 
исключительно и "во всех отношениях" Власову, на стадии формирования они 
зависели от помощи немцев, прежде всего в вопросах материально-технического 
снабжения и при подготовке кадров в немецких учебных заведениях. Для ускорения 
дела было решено, не ущемляя командных [90] полномочий Мальцева, поручить 
формирование парашютно-десантного батальона РОА генералу, командующему учебными 
и запасными группами немецкой парашютно-десантной армии, а формирование 
зенитного полка — командованию воздушного флота "Рейх". Урегулированием 
возникавших в связи с этим вопросов надлежало заняться Ашенбреннеру, 
оказавшемуся вследствие этого в двойственном положении. В качестве инспектора 
восточных кадров Люфтваффе он отвечал за русских добровольцев и советских 
пленных, значительное число которых осталось в Люфтваффе. Ему непосредственно 
подчинялись особый лагерь Люфтваффе "Восток", Восточные пропагандистские роты 
Люфтваффе, а также запасная эскадрилья "Восток". С другой стороны, он выступал 
также в качестве представителя высшего командования ОКЛ при полномочном 
генерале немецкого вермахта при КОНР и был советником начальника генштаба ОКЛ 
по делам РОА. Согласно служебному предписанию, составленному им самим и 
вступившему в силу 1 февраля 1945 года, в обязанности инспектора входило 
консультировать ВВС РОА и оказывать им поддержку в организации, вооружении и 
подготовке кадров, а также прислушиваться ко всем пожеланиям и просьбам 
представителей ВВС РОА и доводить их до сведения соответствующих учреждений 
вермахта{240}. 
При выполнении своих задач Ашенбреннер, несколько позже по личной 
договоренности взявший на себя также функции полномочного генерала вермахта при 
КОНР, пользовался услугами штаба связи при штабе ВВС РОА, во главе которого в 
качестве его личного представителя стоял сначала полковник генштаба Зорге, а 
затем, с 1 марта 1945 года, подполковник генштаба Гофман. Во все формирующиеся 
части были немедленно разосланы немецкие офицеры связи и инструкторы, в задачи 
которых входило, в частности, материальное оснащение аэродромов, доставка 
самолетов, оружия и боеприпасов, инструктаж русских кадров и контакты с 
немецкими службами. Ни генерал-лейтенант Ашенбреннер, ни его штаб и офицеры, 
подчиненные ему, не имели никаких командных полномочий по отношению к органам 
ВВС РОА, выполняя исключительно консультативные функции. Так что утверждение 
советских специалистов, будто Ашенбреннер был начальником Мальцева, а русские 
были подчинены немцам{241}, — абсолютно неверно. Достаточно прочитать служебные 
инструкции для инспектора восточных кадров Люфтваффе, а также описание 
полномочий командующего ВВС РОА. Ашенбреннер сам придавал большое значение 
строгому [91] соблюдению принципа автономии и самостоятельности ВВС РОА и 
побуждал офицеров связи и инструкторов рассматривать русских как представителей 
союзной державы. Это подтверждает и бывший адъютант Мальцева 
Плющев-Власенко{242}: 
Чины штаба генерала Ашенбреннера, офицеры связи и инструктора никогда не 
вмешивались в дела командиров русских частей... Везде царила атмосфера