приговора суда и адвокатов.
      В час дня министериальдиректор вышел из своего кабинета, чтобы помыть 
руки в туалете. Увидев в коридоре эсэсовца в каске и при оружии, он тут же 
возвратился назад. Тут в кабинет вошел Гильдиш, и объявил ему об аресте. Доктор 
Клаузенер подошел к платяному шкафу, чтобы достать пиджак, но в этот момент 
Гильдиш выхватил маузер и выстрелил ему в голову.
      Клаузенер упал на пол. Гильдиш подскочил к телефонному аппарату, 
стоявшему на письменном столе, и набрал номер Гейдриха. Доложил о расстреле и 
тут же услышал неестественно высокий голос, приказавший ему симулировать 
самоубийство Клаузенера. Гильдиш положил маузер на пол рядом с правой рукой 
убитого и выставил у двери часового.
      Через пятнадцать минут Гильдиш предстал перед Гейдрихом. Шеф гестапо 
разъяснил ему, что застреленный чиновник был «опасным предводителем католиков», 
и поставил перед эсэсовцем новые задачи. Он должен был вылететь в Бремен, 
арестовать там шефа берлинских штурмовиков Карла Эрнста и доставить его в 
Берлин. Следующей жертвой усердного эсэсовца стал медик — штандартенфюрер СА 
доктор Эрвин Виллиан.
      Подобно Курту Гильдишу 30 июня 1934 года в подвластной Герингу Пруссии 
орудовали сотни эсэсовских роботов. Они не размышляли, не задавали никаких 
вопросов, а лишь повиновались, молча выполняя порученное задание. Им называли 
имена жертв, и они нажимали на спусковые курки пистолетов и винтовок.
      Коекому все же удалось избежать смерти. Так, министр в отставке Готтфрид 
Тревиранус, услышав звонок в дверь посланцев Гиммлера, как был в спортивном 
костюме, перемахнул садовую ограду и бежал за границу. Капитан Эрхард, партнер 
Гитлера по 1923 году, скрылся в лесу с охотничьим ружьем и был затем 
переправлен друзьями в Австрию.
      Генералмайору Фердинанду фон Бредову, предшественнику Райхенау, 
опубликовавшему в Париже книгу «Дневник генерала рейхсвера», как предполагали 
нацисты, один из иностранных военных атташе предложил провести ночь в 
посольстве, но он отказался. А через несколько часов его труп с пробитой пулей 
головой был доставлен в Лихтерфельде.
      Кровожадность эсэсовцев росла час от часу. Будучи инициированной 
официальным распоряжением устранить врагов государства и бунтовщиков, она 
быстро переросла в личную месть. Например, окружной руководитель СС Эрих фон 
БахЗелевски натравил двоих эсэсовцев на своего соперника, помещика барона 
Антона фон Хоберга, который и был убит в своей гостиной.
      Личные счеты приняли особый размах в Силезии, где окружной шеф СС Удо фон 
Войрш вообще потерял контроль за своими людьми. Заместителя полицейпрезидента 
Бреслау, штурмбанфюрера СС Энгельса убили в лесу, выстрелив картечью из 
дробовика. Бывшего начальника штаба силезского округа СС Зембаха утопили в 
пруду под Бригом, после чего уничтожили и его убийцу.
      Главной движущей силой стала месть. В Хиршберге был убит адвокат доктор 
Фёрстер, принявший в свое время участие в процессе против местного 
националсоциалиста. Советника муниципалитета Вальденбурга по строительным 
вопросам ликвидировали за то, что отказал незадолго до этого своему убийце в 
выдаче лицензии на строительство жилого дома.
      Впрочем, Геринг и Гиммлер также действовали в целом ряде случаев из 
личных побуждений. Они предприняли шаги, чтобы отыскать местонахождение Грегора 
Штрассера, хорошо знавшего их обоих. Штрассер был вторым человеком в 
националсоциалистской партии, пока в 1932 году не отошел от Гитлера по 
тактическим соображениям. Он предупреждал фюрера, заявляя, что «Гиммлер 
представляет самую большую опасность для него самого и движения в целом», 
Геринга же Штрассер оценивал как «величайшего эгоиста, который не поступится 
даже одним пфеннингом, когда речь зайдет о его личной выгоде».
      И Геринг, и Гиммлер не исключали возможности примирения Штрассера с 
Гитлером, зная о том, что фюрер намеревался даже назначить того имперским 
министром внутренних дел. Да и шаги по их сближению были уже предприняты: 23 
июня Гитлер вручил своему бывшему сопернику почетный знак НСДАП в золоте и 
партийный билет за номером 9. Поэтому Штрассера надо было срочно ликвидировать.
      Уже в полдень 30 июня он был арестован, а через несколько часов застрелен 
прямо в камере номер 16 гестаповской тюрьмы. Официально же было заявлено, что 
Штрассер покончил жизнь самоубийством.
      Генерал Курт фон Шляйхер сидел за письменным столом в своем доме по улице 
Грибницштрассе в Нойбабельсберге, когда повариха Мария Гюнтель ввела к нему в 
кабинет двух мужчин в гражданской одежде. Один из них спросил: «Вы генерал фон 
Шляйхер?» Как потом показала повариха, генерал повернулся в сторону 
спрашивавшего и ответил утвердительно. Сразу же раздались выстрелы. Жена 
генерала, сидевшая в своей комнате у радиоприемника, вбежала в кабинет и тоже 
была застрелена. Однако в бумагах убитого гестапо не нашло ни одного документа 
который свидетельствовал бы о его связи и сотрудничестве с Рёмом, Штрассером 
или Франсуа Понсе. С Рёмом фон Шляйхер встречался в последний раз в июне 1933 
года, а с Франсуа Пенсе, как тот напишет позже, никогда не говорил хоть 
чтонибудь, что могло бы навести на мысль, что он… связан с какимто заговором. 
Имя Рёма он вообще называл с презрением и отвращением. Бредовая идея о путче 
ШляйхераРёма была столь невероятной, что ее ни разу не упомянули в своих 
выступлениях даже сотрудники министерства пропаганды. На проведенной 
послеобеденной конференции для иностранной прессы один из журналистов задал 
вопрос, существовала ли какаянибудь связь между смертью генерала фон Шляйхера 
и штурмовиками Рёма. Был дан категорический ответ: «Никакой связи нет».
      Геринг и Гиммлер были обеспокоены. Не нанесет ли рейхсвер ответный удар в