поднял. Примерно через полчаса я ушел оттуда, так как этот господин предложил 
мне вступить с ним в половые сношения, что было для меня противно. Только на 
улице я разглядел, что бумажка, поднятая мною, оказалась квитанцией из камеры 
хранения».
      Зигесмунд получил чемодан, но оказалось, что в нем находилась лишь пачка 
какихто писем.
      Гитлер, конечно, знал об этой наклонности Рёма, но считал его склонности 
его личным делом. Более того, в одном из своих приказов, он подчеркнул, что «СА 
не заведение по воспитанию благородных девиц, а организация, имеющая своем 
составе суровых бойцов». Человеческие же привычки и слабости, в его толковании, 
никакой роли не играли.
      Но увеселительные похождения Рёма носили далеко не частный характер, так 
как в СА он находил удовлетворение не только своих политических амбиций, но и 
эротических потребностей. Доверенные лица находили ему подходящих партнеров, но 
если любимец Рёма оказывался ему неверным или проявлял недовольство, его 
жестоко избивали. Одним из основных партнеров Рёма был некто Петер Граннинегер, 
которого в целях маскировки приняли в 1928 году на должность служащего в 
информационный отдел управления СА. Получая за свои услуги 200 марок в месяц, 
он подыскивал Рёму новых друзей. За короткое время ему удалось завербовать 
одиннадцать учеников мюнхенской реальной школы. Своих любимцев Рём назначал на 
различные довольно высокие должности, с которых были сняты сторонники Штеннеса. 
Стол для завсегдатаев в мюнхенской пивной «Братвурстглёкль» стал центральным 
пунктом их встреч.
      За этим столом постоянно сиживали сам хозяин пивной Карл Центер и ставший 
затем шефом берлинской СА Эдмунд Хайнес. В последующем в Берлине Рём встречался 
в излюбленных заведениях гомосексуалистов «Кляйстказино» и «Силуэт» с 
начальником берлинского штаба СА Карлом Эрнстом и бывшим капитаном Рербайном. 
Когда Гитлеру докладывали о проделках Рёма, он отговаривался, что, мол, 
гомосексуализм начальника штаба СА не доказан и если ему будут представлены 
обличительные материалы, то он сделает надлежащие выводы.
      Рём же со своими приспешниками принимал меры, чтобы подобные 
доказательства до фюрера не доходили. Тем не менее в марте 1932 года в 
социалдемократической газете «Мюнхнер пост» стали появляться заметки о 
похождениях Рёма и даже публиковаться его письма. Среди друзей Рёма разразилась 
паника. Возникло подозрение, что некоторые здравомыслящие руководители СА могли 
переписать письма и отправить их оппонентам Гитлера, как, например, бывшему 
депутату рейхстага доктору Хельмуту Клотцу. Рём был настолько сбит с толку что 
поставил перед своим другом, журналистом и любителем приключений Георгом Беллем 
необычную задачу. Белл, получавший с социалдемократов ежемесячно до 300 марок 
за представляемую о нацистах информацию, должен был навестить бывшего майора 
Карла Майра, вместе с которым Рём в 1919 году «открыл» политика Гитлера. Но 
позднее Майр перешел на сторону демократов.
      Майр относился к числу лидеров рейхсбанновцев, остававшихся верными 
республике и намеревавшихся воспротивиться в последнюю минуту приходу нацистов 
к власти. К немуто и отправился Белл в Магдебург с просьбой воспрепятствовать 
появлению на страницах социалдемократических газет писем Рёма.
      «Майр действительно в курсе всех дел и подтвердил, что некоторые свиньи 
намеревались покончить с Рёмом», — доложил по возвращении Белл.
      Когда Гитлер в очередной раз отказался снять своего друга с должности, 
враги Рёма попытались осуществить это своими силами. По их просьбе верховный 
судья партии Бух, апостол националсоциалистской справедливости, стал 
вынашивать план устранения начальника штаба СА и четверых его важнейших 
сотрудников.
      Бух, бывший майор кайзеровской армии, стал действовать очень осторожно. 
Он вспомнил о своем старом друге, бывшем штандартенфюрере СА фабриканте Эмиле 
Трауготте Данцайзене, вместе с которым в свое время создавал НСДАП в Бадене.
      Бух рассказал ему о предательстве в партии. По его словам, 
штандартенфюрер СА Уль заслал в полицию многих тайных агентов, а Рём вместе с 
верными ему сподвижниками, графами дю МулинЭккартом и Шпрети, создал 
«националнемецкую» клику в целях захвата власти в свои руки. А своим 
необузданным гомосексуализмом они наносят большой вред партии.
      Данцайзен понял намеки Буха и в свою очередь навел нескольких бывших 
соратников, для которых убить человека ничего не стоило. Он сколотил бригаду, 
во главе которой поставил бывшего архитектора Карла Хорна. 16 марта 1932 года 
Хорн получил от Данцайзена, выехавшего для обеспечения собственного алиби в 
Австрию, письмо за подписью «Виланд II» с подробными указаниям.
      В письме говорилось: «Сидящего в комнате номер 50 известного вам 
учреждения графа дю М. следует рассматривать в соответствии с параграфом 175. 
Он имеет большое влияние на своего шефа Р. Их обоих шантажирует некий господин 
Белл, проживающий в Гроттенмюле на озере Химзее. В том же доме снимает квартиру 
и начальник штаба округа Уль. К нему следует отнестись, как и к Беллу… Парни, 
исполните свой долг, не забыв про Р…»
      В соответствии с планом бригада из восьми человек должна была подстеречь 
Белла, прикончить его ударом молотка, после чего повесить на дереве, прикрепив 
изображение свастики.
      Затем на очереди был Рём.
      Очередное письмо Хорна содержало следующий текст: «Комн. 50 ездит на 
большом „опеле“ 10/50. А/маш. постоянно стоит у дома. Колесные винты. Поездка в 
небытие».
      Это означало, что Хорн должен ликвидировать начальника информационной