руководством, а также с членами партии обоего пола о характере деятельности и 
задачах, стоящих перед СС. В случае нападок в небольшой компании со стороны 
посторонних эсэсовцы обязаны немедленно молча покинуть собравшихся, 
ограничившись замечанием, что СС выполняет приказы и распоряжения 
непосредственно Адольфа Гитлера».
      Упоминавшийся выше Вагенер дал нижеследующее объяснение причин следования 
СС собственным законам: «СС представляет собой охранную организацию, задачами 
которой являются, с одной стороны, полицейские функции внутри движения, а с 
другой — недопущение никаких нарушений государственных распоряжений и законов 
со стороны членов нашего движения… Для выполнения своих задач СС должна быть 
полностью самостоятельной, то есть независимой как от политического руководства,
 так и руководства СА».
      Прикрываясь подобной интерпретацией, СС занималась своей основной 
деятельностью — выискиванием антигитлеровских элементов и противников партии.
      Начиная с 1925 года СС собирала сведения об образе жизни ряда членов 
партии. Первое из таких конфиденциальных донесений датировано 24 сентября 1925 
года. Оно было подписано одним из основателей СС Шреком и направлено в 
партийное руководство:
      "Во время вчерашнего вечернего сбора партгруппы Нойбиберга некий Херцер 
заявил: «Еще весною этого года в газете „Фелькишер курир“ была опубликована 
статья, в которой утверждалось, что доверенному лицу Гитлера — Герману Эссеру 
местным евреем Ландауэром вручена взятка в сумме 30 000 марок. Поскольку до сих 
пор никакого опровержения не последовало, можно считать, что описанный в газете 
случай действительно имел место. Следует подчеркнуть, что Эссер ранее состоял в 
коммунистической партии».
      Со временем также доносительство превратилось в систему. Все 
подразделения СС были обязаны сообщать руководству о деятельности 
«рейхсбаннера» и компартии, представлять характеристики на видных евреев и 
масонов, докладывать о всех политических событиях в своем районе. Материал, 
поступавший на Шеллингштрассе в Мюнхен, не регистрировался. Только при Гиммлере 
в этом вопросе был наведен надлежащий порядок. В июне 1931 года он заявил: 
«Работа противника по большевизации Германии усиливается. Поэтому одной из 
важнейших задач СС становится вскрытие его деятельности и при возможности 
борьба с евреями и масонами».
      В эсэсовских территориальных округах были созданы секретные 
информационные отделы, которые должны были следить за противником как в самой 
партии, так и вне ее.
      Шеф СС Гиммлер доложил своему фюреру 10 октября 1931 года: «В некоторых 
городах отмечены случаи официального исключения опытных антифашистов из рядов 
коммунистической партии в целях их последующего внедрения в охранные отряды… 
Бывший капитан Эрхард, лидер якобы распущенной организации „Викинг“, стал в 
последнее время проявлять активную деятельность. В тесном сотрудничестве с 
правительственными кругами он готовит создание, прикрываясь фразами о 
национальном интересе, вооруженных отрядов по типу добровольческого корпуса в 
целях разгрома НСДАП…»
      С помощью бывшего оберлейтенанта военноморского флота Райнхарда 
Гейдриха, вступившего в том же году в партию и СС, Гиммлер создал пресловутую 
службу безопасности — СД.
      Штурмфюрер СС Гейдрих оказался отличным сборщиком информации, и СС начала 
постепенно превращаться в важнейшую секретную службу партии. Да и Гитлер стал 
считать ее своей надежной личной охраной. 25 января 1932 года он назначил 
Гиммлера начальником службы безопасности, которая стала располагаться в 
Коричневом доме штаба партии — перестроенном дворце Барлова на Бриннерштрассе, 
45 в Мюнхене. В приказе руководства СА № 114/32 "а" было сказано:
      «Начальником службы безопасности партии назначен рейхсфюрер СС. 
Приказываю руководителю территориального округа СА Мюнхен — Верхняя Бавария и 
командиру 1го штандарта СС представить рейхсфюреру СС списки отобранного в эту 
службу личного состава».
      Гиммлер еще не закончил организационные мероприятия, как вдруг в 
Коричневом доме разразился скандал. Суть его заключалась в том, что сторонники 
Штеннеса поставили вопрос: в какой степени Гитлер должен отвечать за моральный 
облик руководства СА? Дело было в том, что Гитлер поставил во главе ее 
гомосексуалиста, позорившего революционную армию националсоциализма, — Эрнста 
Рёма, сделав его начальником штаба СА. Впрочем, свои склонности Рём никогда и 
не скрывал, заявив както: «Хочу отметить, что не принадлежу к числу бравых 
парней и не столь тщеславен, чтобы присоединяться к ним».
      Попытки государства регулировать человеческие отношения с помощью законов 
он рассматривал как непродуктивные, цитируя высказывание Рихарда Вагнера: 
«Самообман, химера и ничего более».
      Нападки видных националсоциалистов он встречал в штыки, заявляя 
пренебрежительно: «С господином Альфредом Розенбергом, этим неуклюжим и 
бестолковым моралистом, я нахожусь во враждебных отношениях. Некоторые его 
статьи адресованы непосредственно мне, поскольку я и не скрываю своей точки 
зрения. Полагаю, что в националсоциалистских кругах давно пора к этому 
привыкнуть».
      В 1925 году поведение Рёма приняло скандальный оборот, поскольку он 
обвинил некоего берлинского шалопая — Германа Зигесмунда в краже своего 
чемодана. На судебном процессе тот показал: «Вечером 13 января господин Рём 
пригласил меня в казино „Мария“ на кружку пива. Когда мы сидели за столом, он 
вытащил из кармана портсигар, выронив при этом какуюто бумажку, которую я