советской разведывательной организации «Красная капелла»142.
      5 апреля 1943 года Рёдер в сопровождении Зондерэггера прибыл к Канарису. 
Предъявив ордер на арест Донани, он заявил адмиралу, что уполномочен произвести 
обыск в кабинете Донани. Решительные действия Рёдера вскрыли фатальную слабость 
антигитлеровских фрондеров. А ведь всего за несколько дней до этого начальник 
уголовной полиции Артур Нёбе, поддерживавший тесные отношения в течение ряда 
лет с немецким движением Сопротивления, предупредил абвер об ударе, готовящемся 
Мюллером.
      Подойдя к письменному столу Донани, Рёдер вытащил из его ящиков целую 
кипу документов и положил их на крышку стола. Среди них были списки доверенных 
лиц по еврейским вопросам в Швейцарии и записи разговоров по мирным переговорам 
в Риме и Стокгольме, в которых принимали участие офицеры абвера и пастор Дитрих 
Бонхёфер, находящийся под наблюдением гестапо. Присутствовавший при обыске 
начальник центрального управления Остер подошел к столу и взял лежавшую на нем 
записку. Его движение заметил Зондерэггер и крикнул: «Стой!» — показывая 
пальцем на генералмайора. Рёдер тут же попросил адмирала Канариса потребовать 
от Остера вернуть записку назад. Поколебавшись, Остер выполнил распоряжение.
      Рёдер прочитал записку. В ней содержалось соображение, каким образом 
придать планировавшимся переговорам Бонхёфера с западными политиками за рубежом 
безобидный характер.
      Обыск в кабинете Донани положил конец независимости абвера. Остер был 
смещен и уволен с военной службы. Донани, Иосиф Мюллер и Бонхёфер арестованы.
      В январе 1944 года гестапо удалось нанести новый удар по неосторожным 
заговорщикам в абвере. Ищейки Мюллера вышли на членов кружка сопротивленцев, 
собиравшихся у вдовы посла Ханны Зольф, и арестовали нескольких абверовцев, 
среди которых оказались бывший посланник Кип, военный советник граф фон Мольтке 
и капитан Гере.
      Не успел абвер оправиться от этого удара, как посыпались новые 
неприятности. В Швейцарии, Швеции и Турции на сторону союзников перебежал ряд 
сотрудников абвера.
      Когда Гитлеру было доложено об этих случаях дезертирства, он осыпал абвер 
упреками, заявив, в частности, что аппарат адмирала Канариса не справился со 
своими задачами по всем линиям. Воспользовавшись моментом, группенфюрер СС 
Фогеляйн143 — представитель Гиммлера в штабквартире фюрера — предложил 
подчинить «весь этот хлам» рейхсфюреру СС. Гитлер согласился с его мнением и 
вызвал шефа СС. Судьба абвера была решена за несколько минут: в конце февраля 
1944 года Генрих Гиммлер получил от Гитлера распоряжение объединить СД и абвер. 
Таким образом, вермахт проиграл СС решающее сражение. Потеряв собственную 
секретную службу, он стал единственной армией мира без разведывательного органа.
 Вопросы военной разведки и контрразведки перешли в руки СС.
      Полного удовлетворения от своих успехов Мюллер, однако, не получил, ибо 
не он стал хозяином абвера. Эта организация досталась его серьезнейшему 
сопернику — бригадефюреру СС Вальтеру Шелленбергу, начальнику шестого 
управления главного управления имперской безопасности (внешняя разведка).
      Отношения Канариса и Шелленберга были довольно своеобразными и 
двойственным. Шеф абвера относился к молодому эсэсовцу поотечески, уважая за 
интеллигентность. В свою очередь, Шелленберг уважал адмирала и его чисто 
человеческое отношение к нему было редким явлением для сотрудников СД.
      Даже в моменты столкновений с начальником Шелленберга, Гейдрихом, адмирал 
прислушивался к советам Шелленберга.
      «Не был ли я слишком неуступчивым?» — спрашивал его Канарис при встречах 
на утренних верховых прогулках в берлинском Тиргартене.
      Он знал, что Шелленберг не перейдет определенные границы лояльности по 
отношению к нему. Когда начальник информационного отдела министерства 
иностранных дел, ярый нацист, представитель школы Риббентропа, спросил както 
Шеленберга, кем является на самом деле Канарис — старой изворотливой лисой или 
же сторонником националсоциалистского режима, тот ответил, что в верности 
адмирала никаких сомнений быть не может. Этого мнения он придерживался даже 23 
июля 1944 года, когда получил распоряжение от шефа гестапо на арест адмирала 
как предположительного участника заговора против Гитлера. А ведь Шелленберг 
знал о телефонном разговоре, состоявшемся между графом Штауффенбергом и 
Канарисом в послеобеденное время 20 июля. На сообщение графа, что в результате 
покушения Гитлер убит, Канарис воскликнул: «Убит? Какой ужас! Кто же это 
сделал? Русские?!»
      В то же время Шелленберг усматривал в ликвидации абвера и свой личный 
успех — победу внешней разведки. Наконецто, свершилось то, о чем он мечтал 
долгие годы. Появилась возможность создания единой и мощной секретной службы. 
Шелленберг уже видел себя в качестве главы шпионской империи, по сравнению с 
которой поблекнет слава знаменитой британской «Интеллидженс сервис». Вальтер 
Шелленберг относился к числу самых тщеславных фигур эсэсовского руководства, 
которого даже другие начальники управлений старались избегать, считая опасной 
личностью. Юристу из Саарбрюккена удалось втереться в ближайшее окружение 
Райнхарда Гейдриха, с которым его соединяла своеобразная любовь, связанная с 
ненавистью.
      Коллеги по главному управлению вначале принимали его за безвольную правую 
руку Гейдриха, пока не заметили, что за почти женственными манерами всегда 
элегантно одетого и начитанного болтуна скрывается твердая воля. К тому же ему 
удалось установить хорошие отношения с Гиммлером, симпатизировавшим хитрому 
«Бенджамину». Во время одного из полетов в Вену Шелленберг быстро схватил 
рейхсфюрера за руку, когда тот неосторожно прислонился спиною к двери самолета.