собственные планы с курсом Гитлера на войну, рассказывал шведскому посреднику 
Биргеру Далерусу: «Война разразилась изза того, что поляки осуществили 
нападение на радиостанцию в Гляйвице».
      Крик, поднятый не только прессой, но и влиятельными государственными 
деятелями, побудил Мюллера к новому театральному действу. Вместе со своим 
коллегой, начальником уголовной полиции Артуром Нёбе, и комиссией криминалистов 
он выехал к местам происшествий, чтобы провести там расследование. Для гостей 
из нейтральных государств Нёбе приказал изготовить электрифицированную модель 
пограничных стычек, которая была выставлена в имперском полицейском управлении. 
Стоило нажать на кнопку, как расположенные скрытно лампочки высвечивали 
строчивший пулемет. Побывавший на одной из таких демонстраций шеф СД Гейдрих 
пробормотал: «Да, да, именно так и начиналась война».
      Военная игра СД на немецкопольской границе показала, что СС намеревалась 
завоевать ключевые позиции в экспансионистской политике третьего рейха. Это 
было в известной степени символично: ведь путь к внешнеполитическим авантюрам 
открыли именно эсэсовцы.
      Гитлеровская Германия начинала эру неограниченной экспансии. Гляйвиц был 
лишь промежуточным звеном в далеко идущих планах Генриха Гиммлера — начать 
играть решающую роль в определении немецкой внешней политики.
      Но ему приходилось действовать осторожно. Ведь у него пока еще не хватало 
сил, чтобы навязать свою волю многочисленным властным группировкам гитлеровской 
иерархии, постоянно враждующим друг с другом. Правда, он контролировал уже 
второй по значению после вермахта аппарат власти — полицию. Под его 
командованием было 258 456 эсэсовцев и 4 полка спецподразделений, носивших 
оружие. В его руках была единственная в своем роде политическая секретная 
служба. Тем не менее СС демонстрировала силу и власть лишь в тех случаях, когда 
действовала по заданиям фюрера.
      Однако борьба за контроль над внешней политикой страны показала 
нереальность планов Гиммлера. Еще в период становления режима эсэсовские 
политики не только бесславно потонули в националсоциалистском болоте, но и 
привели государство к тяжелейшему внешнеполитическому кризису.
      На повестке дня новой внешней политики стоял вопрос о присоединении 
Австрии. За лидирующее положение в его решении боролись пять группировок: 
министерство иностранных дел во главе с профессиональным дипломатом, бароном 
Константином фон Нейратом; внешнеполитический отдел НСДАП, возглавляемый 
рейхсляйтером Альфредом Розенбергом; внешнеполитическое бюро, руководимое 
советником Гитлера по внешнеполитическим вопросам Иоахимом фон Риббентропом; 
заграничная организация НСДАП с гауляйтером Вильгельмом Боле и обосновавшееся в 
Мюнхене эмигрантское руководство австрийской националсоциалистской партии с 
территориальным инспектором Тео Хабихтом, назначенным Гитлером. Осенью 1933 
года к ним присоединилась и СС.
      Дело в том, что австрийская НСДАП летом 1933 года была запрещена 
авторитарным правокатолическим канцлером Энгельбертом Дольфусом. 
Преследовавшиеся австрийской полицией тысячи тамошних националсоциалистов 
бежали в Баварию, попадая прямо в руки Гиммлера, вербовавшего новых рекрутов. 
Из беженцев был сформирован «австрийский легион», командование которым вверили 
бригадефюреру СС Альфреду Роденбюхеру с дислокацией в военном лагере Клостер 
Лехфельд. Более того, оставшиеся в стране сторонники нацистской партии обратили 
свои взоры к СС. Вахмистр Фридолин Гласс, создавший в своей части 
националсоциалистскую солдатскую группу, после запрета партии был 
демобилизован из армии.
      Тогда из членов своей бывшей группы и примкнувших к ним демобилизованных 
солдат Гласс сформировал «штандарт», состоявший из шести рот. Вначале он 
передал свой полк местному руководству СА. Однако Глассу очень быстро надоели и 
характер службы, и настроения, царившие в СА. И он выехал в Берлин, где 
предложил свой полк руководству СС. Весною 1934 года его идею поддержал 
группенфюрер СС Виттье. Гиммлер распорядился оформить полк в качестве 89го 
штандарта СС. Руководство же СА Австрии расценило действия Гласса как 
предательство.
      Сейчас уже трудно установить, посвятил ли Гласс, ставший штурмбанфюрером 
СС, берлинское руководство СС в свой план ликвидации режима Дольфуса путем 
организации путча. План этот сам по себе не был чемто новым: еще летом 1933 
года группа националсоциалистских полицейских чиновников Вены намеревалась 
свергнуть австрийское правительство. Но осуществлен он не был, поскольку Гитлер 
посчитал, что внешнеполитическая обстановка для этого еще не созрела.
      Эсэсовец Гласс не стал считаться с вето фюрера и разработал новый план 
путча. Он собирался во главе 150 своих солдат арестовать правительство, которое 
должно было собраться на очередное заседание в ведомстве канцлера в Вене, 
захватить радиостанцию, заявить о низложении правительства. Он считал, что 
вслед за тем по всей стране поднимутся штурмовики. Хабихт, доверенное лицо 
Гитлера по всем австрийским вопросам, услышав о плане Гласса, вызвал того в 
Мюнхен. Встреча их состоялась в начале июня 1934 года. Гласс утверждал, что 
значительная часть венской полиции и некоторые войсковые части поддержат 
националсоциалистский путч. И Хабихт дал свое согласие.
      Более того, он познакомил Гласса с нужными людьми — бывшим капитаном 
Рудольфом Вайденхаммером, начальником штаба СА, и штурмбанфюрером СС Отто 
Густавом Вехтером, своим заместителем в Вене. Оба они загорелись идеей путча и 
распределили обязанности: Вехтер брал на себя политическое руководство, а Гласс 
— военную подготовку путча. Вайденхаммер же должен был осуществлять контакты с 
внешним миром. 25 июня 1934 года они встретились с Хабихтом в Цюрихе и обсудили