расположенных там подразделений вермахта, координировать действия «нападавших» 
и «защитников». Оберштурмбанфюрер СС Оттфрид Хелльвиг125 с группой переодетых в 
польскую форму эсэсовцев должен был с юга (со стороны границы) атаковать 
Хохлинден, а штандартенфюрер СС Ханс Труммлер126, командовать «пограничниками», 
защищающими городок. На шефа гестапо оберфюрера СС Генриха Мюллера возлагалась 
задача по доставке и распределению «консервов» на «поле боя».
      К середине августа все приготовления были закончены, о чем Гиммлер и 
Гейдрих поспешили доложить Гитлеру. Приказом фюрера для СД открылся доступ к 
секретным вещевым складам вермахта. Сохранилась запись в дневнике ведомственной 
группы абвера от 17 августа 1939 года:
      «Фюрер поручил руководителю управления абвера адмиралу Канарису 
следующее: предоставить 250 комплектов польского обмундирования для мероприятия 
рейхсфюрера СС Гиммлера».
      В соответствии с этим распоряжением капитан Динглер, офицер абвера при 
штабе VIII военного округа в Бреслау (Вроцлав), получил указание передать 
польскую форму уполномоченному СД, а также польское оружие и солдатские книжки. 
Бригадефюрер СС Йост отдал распоряжение доставить полученное в помещение школы 
СД в городке Бернау, севернее Берлина, на территории которой эсэсовцы, 
отобранные для операции, репетировали «ночное нападение польских войск».
      Большинство статистов получило польские мундиры, карабин и по 30 патронов 
к нему. Группам, атакующим лесничество и таможню, отводилась роль польских 
партизан.
      «Одеждой этих парней служила зеленая рубаха, штатские пиджаки и брюки 
различной расцветки. В качестве головных уборов использовались шляпы и кепки»,
 — рассказывал впоследствии участник событий хауптшарфюрер СС Иосиф Гржимек.
      20 августа Мельхорн собрал всех участников предстоящей акции в актовом 
зале школы СД для последнего инструктажа и скупо изложил им суть «особого 
секретного задания». После этого эсэсовцы загрузились в закрытые грузовики и 
выехали к месту назначения.
      Гржимек вспоминал: «Перед отъездом нам категорически запретили в течение 
поездки высовываться из машин, общаться с посторонними, ввязываться в 
разговоры».
      Через два дня в управление СД поступили донесения, позволившие Гейдриху 
заключить, что к началу акции все готово. 23 августа Гитлер назначил время 
нападения на Польшу — 26 августа, 4.30 утра.
      Возможно, Гейдрих был бы менее самоуверенным и тщеславным, знай он, что в 
эти же часы противники режима из абвера оформляют протокол гитлеровской речи, 
произнесенной им перед генералами 23 августа, содержавший помимо истинного 
текста также и апокрифическое заявление диктатора (оказавшееся весьма близким к 
действительности) о том, что тот намерен послать несколько рот вермахта на 
границу с целью разыграть «польское нападение».
      Этот протокол попал в руки оппозиционного лидера молодежи Германа Мааса, 
который с помощью руководителя берлинского бюро американского телеграфного 
агентства Ассошиэйтед Пресс Льюиса П. Лочнера переправил документ в английское 
посольство. Так что уже во второй половине дня 25 августа правительство 
Великобритании располагало сведениями о том, что Гитлер собирается начать войну 
против Польши, прибегнув к целевым провокациям на границе.
      Мероприятие могло провалиться и по другой причине. Об этом не подозревал 
даже Гитлер, отдавая 25 августа в 15 часов приказ начать военные действия 
против Польши на следующее утро. К этому времени Гейдрих уже успел по телефону 
отдать последние указания своим подчиненным. Так, Науйоксу было сказано не 
покидать гостиницу, так как в любую минуту ожидается сигнал к действию. 
Мельхорн получил приказ направить группу Хелльвига к границе. Мюллер послал в 
пункты назначения свои грузовики с «консервами».
      Однако в это время случилось то, что Гейдрих никак не мог предвидеть. 
Вечером 25 августа в рейхсканцелярии Гитлера ждали две новости, заставившие 
диктатора поколебаться: итальянский посол доложил, что дуче не может 
участвовать в военной авантюре, а из Лондона пришло сообщение о заключении 
договора о взаимопомощи между Англией и Польшей.
      Фюрер спешно вызвал к себе генералполковника Вильгельма Кейтеля. Выбежав 
навстречу, Гитлер закричал: «Все отменить! Срочно Браухича ко мне! Мне нужно 
время для переговоров».
      Часы показывали 18.30. Кейтель бросился к телефону и, связавшись с 
главнокомандующим сухопутными войсками генералфельдмаршалом Браухичем, передал 
директиву: «Начавшуюся операцию по плану „Вайсс“ в 20.30 прекратить в связи с 
изменившимся политическим положением!»
      Только с огромным трудом удалось остановить запущенную на полные обороты 
гигантскую военную машину. Изменение обстановки напрямую касалось и Гейдриха. 
Его приказы о свертывании операции понеслись в Верхнюю Силезию. Однако с 
группой оберштурмбанфюрера СС Хелльвига, уже просочившейся на польскую 
территорию, Мельхорну связаться не удалось. В итоге диверсанты Хелльвига 
обстреляли таможенный пункт Хохлинден, получив вооруженный отпор. Только 
вмешательство шефа гестапо Мюллера остановило перестрелку.
      Мельхорн и Хелльвиг так и не смогли договориться, кто же из них несет 
большую ответственность за предстоявшую стычку. Очевидно, именно 
оберштурмбанфюрер принял предварительный приказ Мельхорна за окончательный. Как 
потом выяснилось, Хелльвиг посчитал пароль «Маленький глухарь» сигналом о 
полной готовности, а пароль «Большой глухарь» — командой к началу операции. В 
свою очередь для Мельхорна слова «Маленький глухарь» означали команду «в ружье»,
 «Большой глухарь» — «готовность номер один» и только пароль «Агата» должен был