будет выпустить промышленность противника чтобы возместить все эти потери». 
Этот ответ порождает всеобщее удивление и меня взволнованно спрашивают, как это 
можно совместить с моим прошлым отношением к большевизму. До сих пор мне не 
позволяли сказать что-нибудь пренебрежительное про Россию – их союзника. Но 
сейчас мне говорят о массовых депортациях на восток и рассказывают о случаях 
изнасилования и жестокостей, о кровавом терроризме, с которым орды, нахлынувшие 
из азиатских степей мучают покоренные народы… Это нечто новое для меня, потому 
что раньше они тщательно избегали затрагивать эту тему, но сейчас их взгляды 
точно соответствуют нашим собственным, достаточно часто высказываемым мнениям, 
и выражены они в тех словах, которые часто скопированы из нашего лексикона. 
Командиры RAF, которые пилотировали Харрикейны на стороне русских под 
Мурманском, делятся своими воспоминаниями, они крайне резкие. Из всех наших 
сбитых почти никого не осталось в живых. "И вы хотите работать на русских! ", – 
восклицают они. «Мне было очень интересно услышать ваше мнение о ваших 
союзниках», отвечаю я. «Конечно, я не сказал ни слова о том, что думаю об этом 
сам, я только ответил на вопрос, который вы мне задали». О России в моем 
присутствии больше никто не упоминает. Меня везут назад во французский лагерь, 
где я продолжаю находиться еще какое-то время. Усилия немецких врачей 
наконец-то венчаются успехом и меня переводят в госпиталь. За несколько дней до 
этого Ниермана отпускают в британской зоне. Он несколько раз упрашивал, чтобы 
его оставили со мной, но больше оттягивать это не удается. Через неделю после 
того, как я покидаю французский лагерь, я оказываюсь в санитарном поезде, 
который должен следовать в госпиталь в Старнбергерзее. В Аугсбурге наш поезд 
разворачивают и направляют в Ферт. Здесь, после пребывания в военном госпитале, 
в апреле 1946 года мне удается добиться освобождения.** * Как один из миллионов 
солдат, которые выполнили свой долг и по воле провидения выжив в этой войне, я 
написал мои воспоминания о войне с СССР в которой германская молодежь и многие 
другие европейцы, убежденные в нашей правоте, отдали свои жизни. Эта книга не 
является ни прославлением войны, ни реабилитацией определенной группы людей и 
тех приказов, которые они отдавали. Пусть мой опыт один говорит голосом правды. 
Я посвящаю эту книгу погибшим в войне и молодежи. Это новое поколение живет 
сейчас в хаосе послевоенного периода. Пусть оно, тем не менее, сохранит свою 
веру в Родину и свою надежду на лучшее будущее, потому что погибает только тот, 
кто смирился с поражением!
Примечания
   {1} Зенитная артиллерия входила в состав Люфтваффе.
   {2} Stuka – сокращенно от «Sturzkampflugzeug» – пикирующий бомбардировщик 
(нем.). 
   {3} Rata (исп.) – «крыса», во время гражданской войны в Испании 1936-1939 
франкисты прозвали так советские истребители И-16.
   {4} Однако, в течение двух лет, когда никакого второго фронта в Европе не 
было, Германия не сумела уничтожить военную силу СССР при самых благоприятных 
для нее условиях. Поэтому нет оснований в данном случае соглашаться с Руделем 
образца 1943 года.