34 Цит. по: Alvarez Puga E. Op. cit., p. 49.
35 Накануне мятежа Санхурхо, в августе 1932 г., Ансальдо был послан в Италию, 
где заручился обещанием маршала Бальбо оказать поддержку антиреспубликанскому 
перевороту, однако мятеж был подавлен прежде, чем эта помощь была оказана. — См.
: Гарсиа X. Испания XX в. М., 1967, с. 187.
300
 

рядам отводилась в этой борьбе определенная, но все же вспомогательная роль 36.
Примо де Ривера был решительным сторонником кровавого террора. Ему принадлежит 
получившее широкую огласку высказывание: «Нам не нужно иной диалектики, кроме 
диалектики кулака и пистолета» 37. Достоверно известно, что он активно скупал 
оружие, и оно отнюдь не оставалось без употребления: на совести Примо де Ривера 
и его последователей уже к 1933—1934 гг. было немало кровавых преступлений.
Примо де Ривера не имел ничего против штурмовых отрядов фаланги, но ему не 
нравились планы истинных властителей Испании — воротил финансового капитала и 
латифундистов — отвести фалангистам второстепенную роль боевиков реакции, а 
затем лишить их политической власти.
Именно нежеланием смириться с отводимой фаланге вспомогательной ролью 
объясняется отсутствие ощутимого результата встречи X. А. Примо де Ривера с 
Кальво Сотело, тесно связанным с финансовым миром Испании, в Париже в марте 
1934 г. Скудость денежных субсидий фалангистам, оказываемых время от времени 
деятелями испанского финансового мира, в первую очередь 
банкирами-традиционалистами Бильбао, мультимиллионером Хуаном Марчем и маркизом 
Элиседа, также объясняется второстепенной ролью фаланги. Этих субсидий едва 
хватало на приобретение оружия и экипировку, издание пропагандистской 
литературы, оплату налогов 38.
В августе 1934 г. Примо де Ривера заключил с Гойкоэчеа пакт и принял на себя 
обязательство не нападать на «Испанское возрождение», а монархисты, в свою 
очередь,— «уважать фалангу» 39.
В мае 1934 г. Примо де Ривера отправился в нацистский Берлин. Историк 
испанского фашизма С. Пейн, ссылаясь на воспоминания «ветеранов» фаланги, 
утверждает, что Хосе Антонио не понравились в Германии ни язык (имеется в виду 
стиль пропаганды), ни народ, ни национал-социалистская партия, которую он 
назвал «дурно демагогичной» 40. Однако именно вскоре после посещения Берлина 
Примо де Ривера порвал с теми фалангистами, которые хотели ограничить функции 
фаланги только «боевыми» действиями против рабочих, оставляя поле битвы за 
власть другим правым силам. Сын диктатора уверовал в возможность завоевания 
фалангистами абсолютной власти в стране.
К 1933 г. обстановка в стране стала тревожной. Успех, достигнутый левыми 
республиканцами и социалистами в деле консолидации демократической республики, 
был односторонен и не-
___________________
36 Robinson R. Op. cit., p. 180.
37 Primo de Rivera I. A. Obras completas, p. 25—28.
38 «La actualidad espa?ola», 18—25.XI 1971, p. 449.
39 Alvarez Puga E. Op. cit., p. 58.
40 Payne S. Op. cit., p. 78.
301
 

прочен. Не были осуществлены коренные социально-экономические преобразования. 
Правые реакционные силы вступили на путь открытой борьбы с республиканцами, 
спекулируя на трудностях, переживаемых Испанией, а организации рабочего класса 
— основного защитника республики — находились в состоянии глубокого раскола.
Руководители Испанской социалистической рабочей партии явно недооценивали силы 
реакции и опасность фашизма. Переоценив устойчивость республики и прочность 
своих позиций в кортесах и местном самоуправлении, лидеры социалистов были 
убеждены, что им не угрожает участь немецких социал-демократов.
Эта политическая слепота имела весьма пагубные последствия для судеб страны. На 
выборах в кортесы в ноябре и декабре (второй тур) 1933 г. левые республиканцы и 
социалисты потерпели поражение 41, было введено чрезвычайное положение, в 
период действия которого правительства радикалов Лерруса и Сампера объявили 
забастовки всех видов незаконными. Закрывались рабочие центры, распускались 
муниципалитеты, запрещалась рабочая пресса. Но рабочее движение Испании не было 
парализовано чрезвычайными мерами правительства. Это было время экономических и 
политических выступлений испанского пролетариата, в ходе которых выковывалось 
единство антифашистских сил. Застрельщиком антифашистских демонстраций 
выступала коммунистическая партия, влияние которой росло день ото дня.
Испанская весна 1934 г. была «жаркой». Начало марта прошло под знаком 
солидарности с антифашистами Австрии. В апреле рабочие всех политических 
течений упорно боролись против попыток амнистировать участников мятежа Санхурхо.
 В течение многих недель компартия вела широкую кампанию против слета 
молодежной организации СЭДА, в котором намеревались принять участие и 
фалангисты.
Молодежная организация СЭДА, так называемая «Молодежь народного действия», 
разделявшая многие идеи Хиль Роблеса, в отличие от лидеров СЭДА проявляла 
большой интерес к фашизму. Их многое объединяло с фалангистами: антимарксизм, 
антипарламентаризм, требование отмены «социалистического и антииспанского 
законодательства» (речь шла о законах первых лет республики, которые на деле не