подчеркивал, что его нельзя побороть «одними лишь экономическими средствами», 
поскольку он-де стал «к сожалению, также военной опасностью первостепенного 
значения». Шахт вновь и вновь требовал, чтобы Запад предоставил Гитлеру 
«свободу рук на Востоке». «Рано или поздно, — заявлял он в западноевропейской 
прессе, — мы с Польшей поделим Украину».
Агрессивная антибольшевистская пропаганда, которую вел Шахт, преследовала также 
тактические цели. С ее помощью он рассчитывал добиться согласия западных держав 
на вооружение Германии, а также побудить их к экономическим и политическим 
уступкам. Они должны были не только предоставить немцам «свободу рук на 
Востоке», но и возвратить им бывшие германские колонии. Немецкая военная машина,
 воссоздание которой являлось не в последнюю очередь и его делом, была, во 
всяком случае, в его представлении предназначена именно для того, чтобы рано 
или поздно начать крестовый поход против СССР.
Антисоветская пропаганда гитлеровцев приобрела особенно широкий размах после 
официального отказа Германии от выполнения условий Версальского мирного 
договора и достигла своего апогея на съездах НСДАП 1935 и 1936 гг. СССР был 
объявлен «врагом мира» и средоточием всего зла. «Всемирной миссией» Германии, 
провозглашалось на съездах, является борьба против большевизма. Такого рода 
заявления, сопровождавшие мероприятия по «восстановлению обороноспособности», 
свидетельствовали о том, что в господствующих кругах Германии война против 
Советского Союза все больше рассматривалась как само собой разумеющаяся цель 
политики форсированного вооружения.
Важной политической и военно-экономической вехой на пути к этой войне стала 
разработка «четырехлетнего плана» летом — осенью 1936 г. Геринг, назначенный 
«уполномоченным по четырехлетнему плану», привлек к работе над ним большую 
группу советников и экспертов, представлявших в основном крупную промышленность.
 Они быстро переработали существовавшие до этого, не связанные между собой 
проекты по налаживанию «самообеспечения» Германии в единый план и подчинили его 
«целям прямой подготовки мобилизации». Ставка была сделана на производство 
«лишь немногих важных с военной точки зрения видов продукции».
Группа, сплотившая вокруг Геринга, руководствовалась мыслью о неизбежности 
«решительного противоборства между большевизмом и национал-социализмом», как 
выразился Г. Рехлинг, один из крупнейших германских производителей угля и стали.
 В конце августа 1936 г. Гитлер в инспирированном экспертами Геринга памятном 
послании по поводу «четырехлетнего плана» также говорил о такого рода 
«историческом столкновении» и прямо противопоставлял «четырехлетний план» 
«исполинскому плану» Советского государства. Гитлеру вторил Геринг, заявивший 
на заседании кабинета министров в сентябре 1936 г., что «столкновение с Россией 
является неизбежным».
Стратегически «четырехлетний план» был ориентирован на подготовку войны против 
СССР. Но он был направлен и против западных держав, поскольку одновременно имел 
целью создание в Германии такого военно-экономического потенциала, который 
позволил бы ей противостоять возможному вмешательству и экономической блокаде с 
их стороны. Он отражал решимость господствовавших кругов Германии подготовить и 
вести войну на Востоке с целью «расширения жизненного пространства и 
соответственно сырьевой и продовольственной базы» немецкого народа даже в том 
случае, если Германии не удастся нейтрализовать западные державы, особенно 
Великобританию, заручиться их согласием на предоставление ей свободы рук или 
заключить союз с ними. «Четырехлетний план» исходил, таким образом, из 
признания возможности ведения Германией в случае необходимости также войны на 
два фронта. Его принятие представляло собой своего рода объявление 
экономической войны в условиях, когда самого военного конфликта еще не было, и 
еще больше увеличивало вероятность «большой войны».
Заключительная предвоенная фаза
Следующей важной вехой на пути к войне стало совещание в имперской канцелярии, 
состоявшееся 5 ноября 1937 г. Гитлер пригласил на него высшее военное 
руководство и имперского министра иностранных дел. На совещании он впервые 
назвал конкретные цели германской экспансии, достичь которых насильственным 
путем при наличии благоприятных внешнеполитических условий планировалось уже в 
ближайшее время. Переход к политике завоеваний, заявил Гитлер, обусловлен тем, 
что посредством автаркии невозможно обеспечить Германию достаточным количеством 
сырья и продовольствия. Согласно протоколу совещания, он ни разу не упомянул о 
«четырехлетнем плане». Однако каждый присутствовавший понимал, что принятие 
этого плана отнюдь не означало отказа от удовлетворения «потребности в 
пространстве».
В «эпоху хозяйственных империй», заявил Гитлер, «захват большего жизненного 
пространства» является единственным спасением. Поэтому «добиться решения 
германского вопроса можно только путем насилия, что всегда сопряжено с риском». 
Крайний срок для этого, считал он, 1943-1945 гг. В то же время, речь Гитлера не 
оставляла никаких сомнений в том, что он не собирается ждать долго и намерен 
при удобном случае нанести молниеносные удары по Чехословакии и Австрии. Из 
этих стран, по его мнению, должны будут «эмигрировать» 3 млн. человек, что даст 
возможность прокормить 5-6 миллионов немцев. После этого, продолжал Гитлер, мы 
разделаемся с Польшей. СССР также был упомянут им в качестве противника, с 
которым в дальнейшем придется вступить в борьбу. До участников совещания еще 
раз настойчиво доводилась мысль о том, что единственной возможностью решить 
«германский вопрос» на длительную перспективу является широкая экспансия в 
восточном направлении.
После совещания нацистское руководство с помощью своих сторонников в военном 
командовании, дипломатическом корпусе и промышленных кругах в течение