Как могли в этих условиях проникнуть в рейхстаг, минуя контроль, 7 или 10 
человек, тащивших громоздкое оборудование (следствием установлено, что они 
должны были пользоваться приставной лестницей)? 

Но дело в том" что из подвала рейхстага, где находилась котельная, но маленькой 
лестнице можно было попасть в подземный коридор, проходивший под колоннадой, 
пересекавший Фридрих-Эбетштрассе и заканчивавшийся в здании Дворца председателя 
рейхстага, находившемся через улицу от парламента. Этот коридор .замыкала дверь,
 через которую можно было попасть в подвал и котельную дворца. Коридор был 
довольно широк. По проложенным в нем рельсам вагонеткой доставляли уголь из 
котельной парламента в председательский дворец. Одним из преимуществ этой 
системы было как раз бесплатное отопление для председателя рейхстага. А этим 
председателем был не кто иной, как Геринг. 

Раз так, становится понятым, насколько просто ему было провести хоть целый 
взвод в помещение рейхстага. 

Говорили, что руководитель штурмовиков Эрнст был вместе с Гейнсом среди 
поджигателей рейхстага; что граф Гелльдорф также участвовал в экспедиции или по 
меньшей мере в разработке плана операции. Впрочем, Эрнст после изрядной выпивки 
даже похвалялся своими подвигами в этом деле. Проговаривались и другие. Так, 
некий Ралль, уголовник-рецидивист, арестованный через несколько недель после 
пожара за очередное нарушение уголовного кодекса, решил, что он сможет избежать 
наказания, дав следствию показания, касающиеся поджога рейхстага. Он попросил, 
чтобы следователь заслушал его как свидетеля "по другому делу". 

"В феврале, - сказал он, - я был членом личной охраны Карла Эрнста и участвовал 
в поджоге рейхстага". Далее он продолжал в том же духе, цитируя Геббельса и 
Геринга, называя имена участников операции и излагая ее подробности. 
Ошеломленный судебный чиновник заносил его показания в протокол допроса. 
Однажды вечером в феврале, рассказывал Ралль, Эрнст вызвал к себе десятерых 
штурмовиков из своей личной охраны, которых он считал способными выполнять 
самые деликатные поручения. Ралль был в их числе. Им дали план внутренних 
помещений рейхстага и тут же поставили задачу поджечь его. В день пожара, 
вечером, около 18 часов, их привезли на машине во Дворец председателя рейхстага 
и приказали спуститься в подвал. Там они ждали два или три часа сигнала, 
который должен был им дать сам Карл Эрнст. Каждый из них получил квадратную 
коробку с зажигательной смесью и знал, что ему надлежит делать, поскольку все 
они ранее уже прорепетировали свои действия. 

В то время, пока они ждали, должна была состояться "какая-то другая операция", 
о которой им ничего не было известно. Наконец около девяти часов вечера 
появился Эрнст и подал сигнал. Все десять прошли по подземному коридору, 
проникли в рейхстаг и рассыпались по пустынному зданию, раскидывая повсюду 
зажигательную смесь. Все было сделано за десять минут, и тем же путем они 
вернулись во Дворец председателя рейхстага. 

Параллельная "операция", завершения которой они ожидали до получения сигнала 
Эрнста, не могла быть ничем, кроме "операции по запуску" ван дер Люббе, 
прошедшего предварительную психологическую обработку со стороны его "друзей", и 
в тот момент, когда этот бедолага, находившийся, возможно, в наркотическом 
опьянении и, уж во всяком случае, подвергшийся соответствующему "внушению", 
появился перед рейхстагом с карманами, набитыми спичками, поднялся на цоколь 
фасада и разбил окно, штурмовики побежали по всем помещениям, раскладывая свои 
коробки по условленным местам, чтобы затем укрыться под крылышком у Геринга. 
Поскольку, вне всякого сомнения, Геринг, поставленный в известность о 
предстоящих событиях своим другом Геббельсом, расценил эту операцию как 
гениальную и дал на нее свое согласие. 

По словам Гизевиуса, который приводит в своем рассказе такие детали, какие 
могли быть известны только человеку, занимавшему высокий командный пост в 
момент этих событий, Геринг поручил Дильсу - как только план операции был 
разработан - ставить палки в колеса следствию и ликвидировать возможные 
непредвиденные осложения. 

Ралль и стал таким непредвиденным элементом. 

Секретарь суда Рейнекинг, протоколировавший показания Ралля, был нацистом. Этот 
рядовой штурмовик, никогда не занимавший командных должностей, являлся тем не 
менее ярым приверженцем системы. В этой ситуации он увидел возможность набить 
себе цену в глазах нацистских властителей. Он почувствовал, что Ралль говорит 
правду: в его рассказе было достаточно точных деталей, поддающихся проверке 
обстоятельств и, самое главное, уже проверенный факт его принадлежности к 
личной охране Карла Эрнста в конце февраля. А Рейнекинг по своему опыту хорошо 
разбирался в показаниях обвиняемых и свидетелей. 

Он доложил существо дела своему начальнику. Понимая все значение происходящего, 
они решили отправиться в штаб-квартиру СA, а оттуда их направили в гестапо.