Консервативный еженедельник "Ринг", издававшийся Генрихом фон Глейхеном, членом 
"Геррен-клуба", в своем втором, мартовском номере опубликовал статью, 
оканчивавшуюся такими вопросами: "Как же все это стало возможным? Или мы и в 
самом деле нация слепых баранов? Где искать поджигателей, столь уверенных в 
своей безнаказанности?.. Может быть, это люди из высших немецких или 
международных кругов?" 

За публикацию этой статьи "Ринг" был запрещен, но такого рода вопросы возникали 
у всех. 

Геринг и Геббельс твердили на всех волнах, что поджог мог быть делом рук одних 
лишь коммунистов. На следующий же день гестапо и крипо (уголовная полиция) 
устроили обыск в Доме имени Карла Либкнехта, служившем штаб-квартирой 
руководства компартии. В помещениях Дома, уже неоднократно обыскивавшихся, 
пустовавших уже целый месяц и находившихся под охраной полиции, вдруг 
обнаружились, по утверждению Геббельса, "сотни килограммов документации 
огромного значения", доказывавшие существование плана насильственного захвата 
власти в Германии коммунистами. Пожар рейхстага должен был якобы послужить 
сигналом к началу красного террора. Прессу заполнили детальные описания этого 
плана, сорванного решительными действиями нацистов-патриотов. Однако 
соответствующие тексты, уличающие коммунистов, так и не появились в печати, 
несмотря на многочисленные просьбы, поступавшие от зарубежных органов прессы, и 
ни одна страница не фигурировала в ходе последовавшего за пожаром судебного 
процесса. 

А что же делали полицейские чины, расследовавшие обстоятельства пожара? В их 
распоряжении были все протоколы обследования места происшествия, они схватили 
на месте преступления одного из поджигателей, они были осведомлены благодаря 
вышеупомянутым документам о политической принадлежности сообщников поджигателя 
и их предполагаемой численности, в их сети попались не только Торглер и трое 
болгар. 

Но ведь Дильс лично "контролировал" расследование с помощью Артура Небе - 
ветерана уголовной полиции, автора солидного учебника по криминалистике. Их 
расследование топталось на месте или неожиданно оказывалось в тупике. 

Тем временем из уст в уста передавались странные слухи, назывались удивлявшие 
всех фамилии и кое-что достигало всеслышащих ушей гестапо. 

Так, некий доктор Белл рассказывал любопытные вещи про ван дер Люббе. Доктор 
имел немало друзей в рядах Национал-социалистской рабочей партии Германии. Он 
утверждал, что ван дер Люббе располагал хорошими связями в кругах штурмовиков, 
и добавлял с многозначительным видом, что ему известно все, что произошло в тот 
вечер, когда начался пожар. 3 или 4 марта в национальном клубе на 
Фридрихштрассе он рассказал то, что ему было известно, одному из своих друзей 
из народной партии. В восторге от полученной информации этот господин написал 
письма ряду товарищей по партии, делясь с ними откровениями доктора Белла. Одно 
из таких писем попало в гестапо. Сразу же доктор Белл почувствовал за собой 
слежку, пришел в ужас и в поисках надежного места перебрался через австрийскую 
границу, устроившись затем в Куфштейне, маленьком тихом городишке. 3 апреля, 
когда он уже был готов успокоиться, его убили штурмовики, приехавшие из Мюнхена.
 

Странная история произошла с доктором Оберфохреном, председателем группы 
немецких националистов в рейхстаге, человеком, считавшимся очень хорошо 
информированным. Ему также были известны некоторые странные подробности этого 
дела. Он проявил неосторожность, изложив то, что ему было известно о подготовке 
поджога, в памятной записке, которую он разослал некоторым своим друзьям. Один 
экземпляр этой записки попал за границу и был опубликован французскими, 
английскими и швейцарскими газетами. А 3 мая доктор Оберфохрен был найден 
мертвым в своей квартире. В полицейском протоколе фигурировала версия 
самоубийства, но родные покойного заявили, что все его личные документы и 
бумаги исчезли. 

Позднее, после кровавой "чистки людей Рема" 30 июня 1934 года, Крузе, шофер 
Рема, скрывшийся за границей, напишет письмо маршалу Гинденбургу, в котором 
сообщит, что пожар рейхстага был делом рук группы штурмовиков, доверенных людей 
Рема, действовавших при содействии Геринга и Геббельса. 

Однако все эти рассказы, сколь бы убедительны они ни были, содействовали 
установлению истины в меньшей степени, чем некоторые обстоятельства дела. Как 
можно было проникнуть в рейхстаг? Использовались обычно две двери: 2-й подъезд 
со стороны Симсонштрассе, открывавшийся лишь в дни заседаний, и 5-й подъезд, 
выходивший на набережную. 27 февраля открыт был только 5-й подъезд. Через него 
посетители проникали в обширный холл, вход в который был перекрыт ограждением с 
находящимся за ним портье. Каждый посетитель должен был заполнить бланк, указав 
в нем фамилию требуемого депутата, а также свою и цель посещения. Курьер 
относил этот бланк депутату, и только с его согласия посетитель мог проникнуть 
в здание, сопровождаемый специальным провожатым, отводившим его к нужному 
депутату. При этом каждодневно велись списки всех посетителей рейхстага.