штаб-квартира военного командования. 

26 апреля, находясь в Фюрстенберге, он узнал о "предательстве" Геринга, о 
провале его планов и о приказе фюрера арестовать этого маршала. 

Гиммлер снова заторопился к датской границе на встречу с Шелленбергом. Ему он 
ранее поручил сопровождать Бернадотта во Фленсбург и продолжать там начатые 
"переговоры", располагая для этого необходимыми полномочиями. Шелленберг к тому 
времени уже съездил в Данию и вернулся во Фленсбург 30 апреля и здесь узнал, 
что освобожден от всех своих постов и обязанностей. Гитлер догадался, что 
Шелленберг причастен к инициативам Гиммлера, и, карая других, не обошел и его. 
Обязанности Шелленберга переходили к оберштурмбаннфюреру Банку, начальнику 
политического отдела СД, и к оберштурмбаннфюреру Скорцени, начальнику военного 
отдела. 

На Шелленберга эта новость уже не произвела большого впечатления. Он тут же 
отправился в Травемюнде к северу от Любека, где и встретился со своим 
начальником. 1 мая к ним пришла весть о самоубийстве Гитлера и о назначении 
Деница, 

Гиммлер виделся с Деницем накануне, проезжая через находившийся в нескольких 
километрах от Любека Плен, где расположился межармейский штаб вермахта, и он 
тут же решил отправиться к нему, чтобы "посовещаться" относительно необходимых 
мер. 

Шелленберг, сопровождавший Гиммлера в Плен, в свою очередь решил установить 
необходимый контакт с Шверином фон Крозигом, членом правительства, а в 
следующую ночь выехал в Данию для продолжения своих переговоров. Вернувшись на 
некоторое время в Плен, он уехал в Стокгольм, где его и застала капитуляция. 

А Гиммлер последовал за новым правительством, которое 4 мая переехало из Плена 
в Мюрвик близ Фленсбурга, где обосновалось в морской школе. Нового президента 
окружала когорта обезумевших людей. Кейтель, Йодль и многие другие военные 
развивали идею о продолжении борьбы в Норвегии. Дениц созвал к себе 
рейхскомиссара Тербовена, генералов Бема и Линдермана, чтобы обсудить с ними 
возможность организации сопротивления в Скандинавских странах. Множество 
известных деятелей нацистской партии искали возможность примазаться к новому 
правительству. Эти неисправимые стратеги высоких приемных совершенно не 
отдавали себе отчета в том, что их судьба уже решена. Они и не помышляли о том, 
чтобы смягчить страдания народа, истощенного тяготами войны. Между тем 
продолжающиеся бомбардировки ежеминутно множили число теперь уже ненужных жертв.
 

В этой толпе, жившей слухами и всяческого рода ложными новостями, попытался 
затеряться Гиммлер в тот момент, когда наконец 6 мая было принято решение о 
безоговорочной капитуляции Германии. В тот же день рейхсфюрер СС стал весьма 
обременительным для нового правительства и был из него выведен{61}. Гиммлер 
ощутил нависшую над ним угрозу и скрылся. 8 мая, в полночь, военные действия 
были прекращены на всех европейских фронтах. Впервые после 1 сентября 1939 года 
пушки в Европе замолчали. 

Местонахождение Гиммлера в этот период осталось неизвестным. По всей 
вероятности, он нашел себе временное убежище где-то в окрестностях Фленсбурга и 
скрывался там вместе с кучкой эсэсовцев, оставшихся ему верными и так же как он 
стремившихся уйти от возмездия. В течение двух недель ему удавалось обмануть 
бдительность преследующих его спецслужб союзников, искавших его в окрестностях 
Фленсбурга. Во все части и подразделения оккупационных войск этого региона была 
разослана его фотография. Вероятно, среди немцев нашлось бы немало желающих 
выдать его союзникам, если бы стало известно, где он находится. 

Однако подобное положение не могло продолжаться бесконечно. 20 мая Гиммлер 
решил найти надежное убежище в Баварии, куда он направился в сопровождении 
десятка офицеров-эсэсовцев. 

21 мая по дороге из Гамбурга в Бремен, в толпе беженцев, изгнанных войной с 
родных мест и пытавшихся пешком или на попутном транспорте добраться до родных 
очагов, выделялась небольшая группа мужчин. 

По обеим сторонам дороги тянулась болотистая низменность, где участки раскисшей,
 пропитанной солончаковой водой пашни перемежались с чахлым сосновым 
редколесьем. Близ "Тойфель Мор", "Чертова Болота", толпа замедлила свое 
движение и окончательно остановилась перед английским контрольно-пропускным 
пунктом. К проходу подошел человек, протянувший военному чиновнику документы на 
имя Генриха Хитцингера. Его левый глаз был закрыт черной повязкой. 
Разношерстное одеяние никак не выделяло его среди прочих беженцев: брюки 
гражданского покроя и солдатская гимнастерка. Однако его неуверенность и 
новенькие документы, бывшие редкостью в этой толпе, где большинство не имело 
никаких бумаг, привлекли внимание постового. По его знаку двое английских 
солдат вывели его из толпы и завели в караулку, а затем сообщили о 
подозрительном человеке службе безопасности Второй армии, штаб которой