запасы сырья, инструменты и отправлялось в Германию. Затем все, что не 
поддавалось демонтированию, было взорвано, а дома подожжены. Пожар продолжался 
трое суток. Десять жителей, пытавшихся спасти свое имущество, были расстреляны 
на месте. И, наконец, все мужчины в возрасте от 16 до 45 лет были "мобилизованы 
на строительство оборонительных сооружений". Однако в действительности всех 943 
человек просто вывезли в Германию. 

18 ноября Оберг, вместе со своим штабом, переехал из Пленфена в Ружмон близ 
Бельфора. Там он оставался не более нескольких дней, продолжив маршрут через 
Гебвиллер и Энсисем. 1 декабря Оберг и Зухр со своими службами перебрались 
через Рейн и к вечеру прибыли во Фрайбург. Наконец 3 декабря они добрались до 
Цвиккау, около чехословацкой границы, где по приказу Гиммлера и расположились 
их службы. 

Некоторое время спустя Оберг получил назначение на командный пост в группе 
армий Вейхзель под началом самого Гиммлера, который взял на себя руководство 
этой группой. Таким образом, Оберг завершил полицейский этап своей карьеры, 
перейдя в ряды фронтовых эсэсовцев. 

Но гестаповские службы продолжали заниматься Францией еще несколько месяцев. 
Диверсионно-разведывательные школы были созданы доктором Кайзером во Фрайбурге 
и в Штеттине близ Зигмарингена. При них открылись многочисленные 
специализированные филиалы. 

Скорцени организовал во Фридентале овой тренировочный центр для подготовки 
диверсантов и разведчиков. Эти шпионско-диверсионные центры набирали людей из 
числа бывших членов ППФ, РНП и в особенности из французов-полицаев и кагуляров, 
перебежавших в Германию. Дарнан первым предложил своих людей гауптштурмфюреру 
Детерингу и его заместителю обершарфюреру Гинрихсу, которым было поручено 
формировать специальные части. Детеринг, начальник группы "Фукс" (лиса), 
занимался переброской агентуры во Францию. 

Впоследствии Дарнан добился-таки разрешения создать спецшколу для своих 
полицаев, руководимую французскими коллаборационистами "при содействии" 
инструкторов из СД и гестапо. Эта "автономная служба" действовала под 
руководством экс-полицая Деганса и его заместителя Фийоля, кагуляра, 
выполнявшего ранее поручения по убийству политических противников, а затем, уже 
в рядах оккупационной милиции, ставшего одним из заплечных дел мастеров ее "2-й 
службы"{56}. Дарнан далее разработал план организации "белого сопротивления" во 
Франции. 

Этим шпионским гнездам удалось с большим трудом переправить во Францию лишь 
некоторое число агентов-диверсантов. Несколько человек нелегально пробрались во 
Францию через Швейцарию, используя пограничный пункт Леррах, что возле Базеля. 
Другие оказались задержанными швейцарской полицией, и только единицы сумели 
проникнуть во Францию и даже вернуться обратно в Германию по выполнении задания.
 Ну а подавляющее большинство было арестовано в короткие сроки. 

Немало других агентов были выброшены с самолетов над Францией в специальных 
контейнерах с мягкой обивкой, подвешенных к парашютам. Дело в том, что выброска 
должна была происходить ночами, а ночные прыжки весьма опасны для плохо 
тренированного парашютиста. Такие выброски имели место, в частности, в 
департаменте Коррез. Эти агенты арестовывались в ближайшие же часы после 
приземления, и ни один из них не смог выполнить своего задания. Некоторые 
покончили жизнь самоубийством в момент ареста, раздавив капсулу с цианистым 
калием, которой их снабжали при вылете. 

Попытки подрывной деятельности в тылу наступающих союзных армий потерпели 
неудачу в подавляющем большинстве случаев. В начале 1945 года складывалось 
катастрофическое для Германии положение на фронтах военных действий. 

Порожденный насилием, взращенный на протяжении 12 лет на преступлениях и ужасах,
 германский нацизм агонизировал среди развалин и морей крови, увлекая за собой 
в пучину национального краха население своей собственной страны. 

В поистине вагнеровском громе налетевших на страну событий нацисты, вчерашние 
соратники, "неподкупные и великие" вожди и хозяева страны, безнадежно искали 
точку опоры, свою выигрышную карту, порой с удивительным безрассудством. 

Каждый из этих всевластных деятелей ревностно следил за своими коллегами, зная, 
что они неотступно следят за ним. Любой ошибочный шаг мог стоить жизни. 
Засевший в своем бункере в рейхсканцелярии, Гитлер видел, как вокруг него 
рушится, как карточный домик, все, казалось бы, прочное здание его власти{57}. 
Он знал, что все те, кто вчера еще заискивал перед ним и готов был ради одного 
его слова пойти на любую низость, теперь думали лишь о том, как бы ускользнуть 
от него. Но, подобно фараонам Древнего Египта, он не хотел уходить в небытие в 
одиночку, считая, что те, кого он поднял на вершины власти, должны сойти в 
могилу вместе с ним. Его безумный взгляд искал признаки предательства на лицах 
приближенных, прятавших под маской твердости и решимости страх и растерянность. 
Каждый, считал он, должен испить свою чашу до дна.