контрразведки - "Abwehr Amt". 

Декретом от 14 февраля абвер делился на части, отходившие к разным ведомствам. 
"Амстгруппе аусланд", обрабатывавшая информацию общего характера, то есть 
важную, но не секретную, и работавшая в тесном контакте с министерством 
иностранных дел, оказалась в ведении оперативного отдела ОКВ. "Абвер amt", 
составлявший ядро секретных служб армии, отдавал все свои четыре подотдела 
службам РСХА, слившим их в единое вспомогательное подразделение, получившее 
название "Militarisches Amt" - "Управление военной контрразведки". 

Одновременно, по указанию Гитлера, amt VI - службы Шелленберга получили 
"неограниченную свободу рук за рубежом", а сам Шелленберг становился полным 
хозяином всех служб внешней разведки. После этого Канарису оставалось только 
подать в отставку. Что он и сделал. 

Военный отдел РСХА стал возглавлять полковник Гансен, бывший ранее начальником 
1-го отдела абвера - наиболее крупного из всех, - ведавшего службами разведок 
сухопутных, военно-морских сил и авиации. Гансен сменил основательно 
скомпрометированного Пикенброка - старого друга Канариса. Но Гансен и сам 
являлся одним из двух старейших членов подпольного заговорщического движения в 
абвере (вторым был Фрейтаг-Лоринговен{46}). Его спасло необычайно удачное 
стечение обстоятельств, и гестапо не имело никаких подозрений на его счет. Став 
начальником отдела, он про и все его друзья. 

Итак, абвер, выступавший как конкурент РСХА в области внешней разведки, 
прекратил, наконец, свое существование. Гиммлер торжествовал победу над 
Канарисом, укрепляя свое положение. Заговорщики утратили защиту и надежное 
убежище. Иссяк источник, питавший их поддельными документами, командировочными 
удостоверениями, взрывчаткой и всем необходимым. Они лишились часто 
использовавшейся возможности переправлять в Швейцарию тех, на кого падало 
подозрение в причастности к заговору. Их контакты с американскими и английскими 
разведслужбами отныне также становились почти невозможными. Возникшие сложности 
обострили разногласия, уже давно существовавшие между членами группировки 
заговорщиков. 

Этот удар мог бы положить конец заговору, если бы незадолго до расформирования 
абвера среди заговорщиков не появился новый человек подполковник граф фон 
Штауфенберг. Штабной офицер, получивший тяжелое ранение в Тунисе{47}, ставший 
затем начальником штаба резервной армии, он был потомком семьи, принадлежавшей 
- из поколения в поколение - к военной аристократии. Правнук Гнейзенау по 
матери, он на первых порах уверовал в достоинства нацистского режима, сулившего 
обеспечить возрождение величия Германии. Впоследствии Штауфенберг понял, что 
война проиграна и что Гитлер в своем падении увлечет за собой Германию и армию 
в бездну, если не будет своевременно устранен. И Штауфенберг примкнул к группе 
заговорщиков, душою которых были бывший мэр Лейпцига доктор Герделер и бывший 
начальник генерального штаба армии генерал Бек. 

Побудительные мотивы Штауфенберга четко обрисованы Гизевиусом: "Штауфенберг не 
желал, чтобы Гитлер увлек с собой в могилу всю армию. Будучи военным человеком 
до кончиков ногтей, он считал, что спасти армию означало спасти родину... Он не 
был одинок в этом убеждении, будучи типичным представителем группы военных, 
осуществлявших руководство событиями 20 июля. Начиная с 1942 года численность 
этой группы росла с каждым новым поражением на фронте и в ней крепла решимость 
активно реагировать на события". 

Штауфенберг быстро понял, что все разговоры в кулуарах штабов, туманные проекты,
 памятные записки, направляемые генералам, были абсолютно бесполезны. Он 
предпочел действовать: впервые один из руководителей заговора взял на себя и 
роль исполнителя. 26декабря 1943 года приглашенный в ставку Гитлера в 
Растенбург для доклада, он принес туда в портфеле взрывное устройство 
замедленного действия. Однако по своему обыкновению Гитлер в последний момент 
отменил совещание, и Штауфенбергу пришлось увезти свою бомбу обратно в Берлин. 

Энергичный Штауфенберг вдохнул новую жизнь в заговор. Абвера уже не было, но он 
нашел ему новое прикрытие в самом верховном командовании, привлек к участию в 
заговоре еще нескольких генералов, заручившись, по меньшей мере, их 
дружественным нейтралитетом. 

Чтобы застраховать себя от покушений, Гитлер никогда не соблюдал установленного 
им самим распорядка дня, внося в него все новые и новые изменения в последнюю 
минуту. 

Найти сообщников среди сотрудников гестапо и СД не удалось, но двое 
высокопоставленных руководителей полиции, ветеранов нацистского движения, 
перешли в лагерь заговорщиков и оказали им свою помощь. Это были Небе, 
начальник крипо (уголовная полиция), который ранее командовал эйнзатцгруппой в 
России, и граф Гелльдорф, префект берлинской полиции, а также его заместитель 
граф Шуленбург - еще один раскаявшийся нацист. В случае путча они могли бы 
сыграть очень важную роль в сотрудничестве с генералом фон Газе, военным 
комендантом Берлина, участником заговора.