Позднее я  понял, что другого  выхода не было.  До определенной степени
каждое подразделение двигалось в  неизвестность; ни у кого  не  было точного
представления о  ситуации на поле боя.  Более того,  майор  Йеде  был лучшим
командиром  502-го  батальона.  Он  был  для нас примером, потому что всегда
вступался  за  своих  подчиненных   без   исключения,  всегда   появлялся  в
критических  ситуациях.  Вот каким его знали и вот почему  мы никогда его не
забудем. [56]

Ваша реклама в Интернет. Украинская Баннерная Сеть. 
Отход к Нарве

    Гатчину пришлось оставить, и группа армий "Север" двигалась в
тыл по автостраде Гатчина -- Волосово -- Нарва.
    Говорили,   что   вдоль   Нарвы   созданы   потрясающие   позиции.   За
оборонительным рубежом "Пантера" можно  было держать оборону после
приказа об  отводе  войск.  Как опытные вояки мы были настроены скептически,
даже  несмотря  на то,  что  говорили  о  массивных бункерах  и  укрепленных
танковых  позициях.  Нашим  товарищам-пехотинцам  было  бы здорово  получить
хорошие  бункеры, потому  что  в  это  время  года  оказывалось  практически
невозможно соорудить укрепленные  позиции.  Наш  скептицизм  имел под  собой
веское   основание:  оборонительный  рубеж  "Пантера"  существовал
только  на  бумаге. Никто из тех, кто  отступил туда, потом не сожалел,  что
были отданы под суд те, кто отвечал за оборонительные позиции!
    Если процесс возвращения к реальности  по  прибытии на позиции на Нарве
был  неприятен,  опять  же  имелось  светлое  пятно  в  другой  области.  Мы
сформировали  тыловое  охранение  с  пехотой  Венглера{1},  и  наше  рабочее
взаимодействие  с  этим полком  оказалось  потрясающим.  Наше задание --
прикрывать отход всех  пехотных и  артиллерийских частей  из района  Гатчина
-- Ленинград -- было не из простых.
    Почти   все  части  приходилось  перебрасывать  назад  по  единственной
автостраде.  Поэтому  мы  должны  были  двигаться  впереди,  чтобы  очистить
автостраду. Опять  же иваны могли  атаковать тыловое охранение. Временами мы
двигались вперед  на  север,  чтобы удерживать  противника на расстоянии  от
автострады и пресечь его попытки настигнуть нас.
    Однажды мы в очередной раз выдвинулись в направлении побережья и заняли
позиции  в пустующей  деревне.  Линия  края  леса  протянулась  примерно  на
километр [57] за деревней, почти на полпути между автострадой и побережьем.
    Мы  расположились  на  краю  деревни.  К  вечеру  появились   несколько
запоздавших  пехотинцев.  Обе  группы  были  довольны,  поскольку  мы  также
чувствовали себя  уверенней при поддержке пехоты. Когда  стемнело, я  увидел
разведгруппу русских, выходившую из леса, вероятно чтобы выяснить, не занята
ли  деревня  противником. Она  довольно смело  двигалась к нам.  Примерно на
расстоянии 500 метров  от нас  русские  вдруг прыгнули в придорожную канаву.
Тогда  мы открыли огонь,  но  все же  несколько человек  из их группы смогли
скрыться в  лесу. Это  означало, что в  руках у  русских уже была местность,
расстилавшаяся прямо перед нами.
    Ночи  тянутся  долго,  когда  несешь вахту в  танке.  Минуты становятся
часами,  особенно зимой, когда день кончается  в 3 часа  после полудня и  не
начинается снова до 9 утра. Я взял  за правило оставаться в башне лично и не
сменяться. Я знал, как легко можно было заснуть, если сильно вымотался, и не
хотел  требовать  слишком  многого  от своих  подчиненных.  Кроме  того,  им
требовался отдых для того, чтобы  быть  готовыми  на  случай  непредвиденных
проблем.
    Конечно,  иногда  моя  голова ударялась  о  край башни, если  я начинал
клевать  носом,  --  и  это  всегда  оказывалось   весьма  взбадривающим
средством.  Если  я курил, то часто не замечал, что задремал,  пока  горящий
конец сигареты не  обжигал моих пальцев.  В  таком  состоянии  у  меня часто
возникали видения.
    Они были  в  виде  грузовиков, танков и им  подобных вещей, которые при
дневном  свете оказывались безобидными  деревьями  или кустами. Временами мы
выстреливали  сигнальной ракетой,  чтобы обозреть прилегающую  местность. Но
после того как вспышка гасла, ночь становилась еще темнее, чем прежде. После
того как поняли, что только выдаем  свое местоположение, а  сами видим очень
немногое, мы  по возможности старались избегать  этих фейерверков.  Конечно,
иное  дело в  бою.  Приходилось давать  возможность  наводчику  взять  цель.
Сделать [58] это  было  невозможно, если  луна не  способствовала прицельной
стрельбе.
    В  свое время мы получили парашютные ракеты,  которые горели дольше.  С
ними связан  трагикомический инцидент в моем танке. Я получил переданную мне
ракетницу  и хотел  взвести курок,  но сделал это  не до конца.  Курок пошел
вперед,  и  ракетница выстрелила в  танке. Ракета носилась вокруг, как  кот,
которого подожгли. Невероятно  долго горит эта ракета, если ждешь, когда она
наконец погаснет. Нам  очень повезло, что никто не  пострадал во время этого
происшествия.
    Четыре часа мы несли  караул за околицей деревни без помех. Вдруг около
двух  часов ночи  я услышал  минометную  стрельбу. Удары  наносились слишком
короткими сериями, но не было сомнения: они предназначались нам.
    Скоро деревня оказалась под ураганным огнем.  Русские заметили, что она
занята, и хотели добить врага, прежде чем двигаться дальше на  запад. Однако
их действия свидетельствовали  о том, что  они,  конечно, не  ожидали, что в