что-то другое вместо своего вечного отвратительного свитера! Все-таки мы попали 
в другую обстановку. Откуда капитану «Везера» знать, что этот оборванный 
бродяга — наш командир? Я чувствую, что краснею, но Старик и капитан «Везера» 
мгновенно оказываются рядом: бурное рукопожатие, улыбаются, оживленно беседуют.

Нас приглашают к столу. И тут появляются офицеры «Везера». Боже! Они все в 
полной парадной форме. Снова рукопожатия и улыбки. Хоть однажды Старик мог бы 
надеть свои награды.

Капитана «Везера» так и распирает от доброты. Точь-в-точь капитан с картинки в 
книжке: морщинистое лицо искусного моряка, большие красные уши. Он хочет 
услужить нам всем, чем только может. Корабельная пекарня загружена работой с 
самого утра. Здесь есть все: пироги, свежеиспеченный хлеб, все, о чем мы могли 
только мечтать. Мой рот наполняется слюной.

— Рождественские пироги тоже есть, и, конечно, свежие булочки! — угощает 
капитан.

У меня в ушах все еще звучит голос шефа, описывающего трапезу своей мечты: 
свежие булочки, сочащиеся желтым маслом, и горячий какао.

А капитан, не останавливаясь, продолжает произносить свое колдовское 
заклинание:

— Свежие свиные сосиски, вареные — поросенка зарезали только сегодня утром — 
жареные сосиски. Любые фрукты, даже ананасы. Сколько душе угодно апельсинов, 
свежих фиг, винограда, миндаля…

Боже праведный! Мы, верно, высадились в Эдемском саду[82 - Рай.]. С тех пор, 
как я последний раз видел апельсины или ананасы, кажется, прошли годы, а свежих 
фиг я никогда в жизни не пробовал.

Капитан наслаждается нашим безмолвным изумлением. Затем жестом фокусника он 
взмахивает рукой в направлении стола, и не проходит и минуты, как вносят 
громадные блюда с сосисками и ветчиной.

У меня на глаза наворачиваются слезы. Старик потрясен не меньше нашего. Он 
встает со стула, словно все это расточительство — чересчур для него, и, 
запинаясь, произносит:

— Я отлучусь ненадолго — только взгляну, как там идет погрузка.

— Все в полном порядке — все идет как надо — все просто великолепно! — убеждают 
его со всех сторон, и капитан вновь усаживает его за стол.

Старик сидит как на иголках, он произносит с запинкой:

— Позовите первого вахтенного офицера — и шефа…

Не успевает он договорить, как я уже вскакиваю на ноги.

— Второй вахтенный офицер и второй инженер пока останутся на борту!

— Вся команда может вымыться, — кричит мне вдогонку капитан «Везера». — В две 
смены. Все уже приготовлено.

Когда я возвращаюсь в непривычное сияние кают-компании, Старик по-прежнему 
смущенно улыбается. Он беспокойно ерзает на стуле, очевидно, чувствую себя 
неловко в подобном уюте и покое.

Капитан интересуется, насколько удачным было наше патрулирование. Старик 
уклоняется от прямого ответа:

— Да уж. На этот раз мы были у них на крепком крючке. Просто невероятно, на что 
способна лодка вроде нашей!

Капитан кивает, словно этих нескольких слов вполне достаточно. На стол 
выставляют целую батарею бутылок с пивом. Здесь есть бременское пиво, а кроме 
того — немецкий шнапс, французский «Мартель», испанский коньяк и красное вино.

В дверь стучат. Что на этот раз? Появляются два субьекта в долгополых кожаных 
пальто. Они снимают свои фетровые шляпы и быстро обводят нас взглядом, 
перебегая глазами от одного лица к другому, словно ищут преступника. Неужели 
вызвали полицию?

— Герр Сивальд, представитель военно-морского атташе, — слышу я.

Второй прибывший, похоже, какой-то агент. Следом за этой парочкой следуют 
первый вахтенный и шеф. Теперь в помещении становится людно.