установили ёлку, украсили её игрушками и электрическими лампочками. Ёлка была 
самая что ни на есть настоящая, с гор Гарца, пахнущая домом.

Хардеген произнёс перед командой несколько слов, а вахтенный офицер фон Шретер 
сыграл на своей концертине несколько песен.

Потом начался настоящий банкет, морякам раздавали поздравительные письма из 
дома и подарки…

– Первой смене приготовиться заступить на вахту! Механик, готовимся к всплытию!

Подарки исчезли, огни на ёлке погасли. Рождественское торжество закончилось, 
рождественская картинка растаяла, как сон о другом мире, мирном и счастливом. 
Зашипел и засвистел воздух, вытесняя балласт. Через центральный пост на мостик 
поспешили закутанные до ушей, как мумии, люди. Зазвенел под их ногами трап…

Верхняя вахта тут же промокла до костей.

В те дни Атлантика была пустынным, безлюдным, вымершим местом, царством теней.

Радиостанция на лодке Хардегена принимала иногда сигналы о помощи, но лодка 
продолжала твёрдо идти на запад, только на запад.

Подходя к Галифаксу, увидели судно компании «Блю Фаннел Лайн» водоизмещением в 
10 000 тонн. Хардеген находился некоторое время в растерянности. Операция 
«Paukenschlag» ещё не началась, и если он хочет потопить это судно, то не 
должен дать ему возможности выйти в эфир. Сложное дело, но шанс надо ловить, 
подумал Хардеген.

Пришлось использовать две торпеды, прежде чем судно затонуло. Но пока оно 
тонуло, радиостанция работала до конца. В прессе Северной Америки поднялся шум 
по поводу первого потопленного судна в виду канадских берегов.


* * *

Наступило полнолуние. Хардеген находился в акватории Нью-Йорка. Огни порта 
горели, как обычно. Американцы ни о чём не подозревали.

Это казалось невероятным. Ведь наверняка же американские военно-морские власти 
понимали, что опасность существует, что с началом войны какие-нибудь германские 
подводные лодки вполне могут появиться у американских берегов. Что это было? 
Полная безответственность? Или поразительная самоуверенность?

Маневрируя, Хардеген подходил всё ближе и ближе к берегу. Эхолот показывал, что 
глубина моря здесь всего 40 метров.

А там был Нью-Йорк – город, где Хардеген побывал, будучи курсантом. Он был 
первым немецким военным, который увидел этот город в военное время, хотя все-то,
 что он видел, – это лишь мерцающие красные и жёлтые огни, отражающиеся на 
поверхности воды.

Возле островка Сэнди-Хук, который делит морские грузопотоки на две части, туда 
и сюда шныряли буксиры и лоцманские катера, входили и выходили рыболовные суда, 
и Хардегену нелегко было разобраться в этой мешанине мелких судёнышек, снующих 
вокруг него. Но он и не думал погружаться. Вместе со старпомом фон Хоффманном 
они внимательно изучали порт, проверяли эхолотом глубины и сверяли их с 
показаниями карт, составляли план атаки.

Время операции «Paukenschlag» пошло.

Пристальное внимание Хардегена и Хоффманна привлёк к себе крупный танкер. 
Тяжело гружёный, он покинул нью-йоркский порт и взял курс на нантакетский 
плавучий маяк, чтобы далее выйти в Атлантику.

Торпеда попала по центру танкера. Вспышка осветила ночное небо, словно 
гигантский маяк. Когда вода осела, над судном висел огромный чёрный гриб дыма. 
Мачты покривились. Его радиостанция посылала в эфир слова: «Танкер «Норнесс» 
наскочил на мину к югу от Лонг-Айленда».

Хардеген истратил ещё одну торпеду, чтобы ускорить конец танкера. Торпеда 
попала в корму, где у танкеров обычно находится машинное отделение. Это 
ускорило гибель судна. Корма его ушла под воду, а нос остался торчать поверх 
здешних мелких вод.

Через несколько часов американское радио передало предупреждение на все суда и 
сообщило о гибели танкера в районе Лонг-Айленда в результате взрыва 
неустановленного происхождения.

По какой-то странной причине американцы не дали названия потопленного танкера.