Лодка впервые пользовалась шнорхелем.

Кордес поднялся в боевую рубку и прильнул к перископу.

– Выше… ниже… выше… По местам стоять к торпедной атаке! Все делать быстро!

Кордес выпустил пять торпед. После того как звуки взрывов затихли и оператор 
гидрофонов зафиксировал характерные звуки тонущих судов, Кордес на мгновение 
поднял перископ.

– Три грузовых судна и один эсминец, – сообщил он команде.

«U-763» ушла с перископной глубины.

– Ныряем на глубину! – приказал Кордес.

– Нравится мне это слово – «глубина», – пошутил механик. – У нас тут метров 
пятьдесят воды.

Но надо было куда-то подаваться. Все знали, что «Asdic», к счастью, даёт менее 
точное эхо, когда лодка находится у самого дна. И лодка пошла над скалами и 
песком.

Не ожидая приказаний из центрального поста, торпедисты тем временем 
перезарядили торпедные аппараты. На них были брюки и ботинки, и пот катил по 
голым спинам, будто они стояли под душем.

– Туда её, ребята! – подбадривал своих ворчащих товарищей Рудольф Визер, когда 
они единым усилием собрались загнать торпеду в открытый торпедный аппарат.

И тут раздалось динь… динь… «Asdic»! Близко. Но… Дальше мысли прервались, 
потому что начали с громовым грохотом взрываться глубинные бомбы. Работа 
приостановилась. Торпеда замерла в подвешенном состоянии перед отдраенной 
задней крышкой торпедного аппарата.

– Полная тишина! – приказал Кордес.

Как будто нужно было приказывать людям, которые сидели тише мыши.

Восемь часов падали глубинные бомбы – одни ближе, другие дальше, а иные совсем 
далеко.

Прошло двенадцать часов. И все бомбы, бомбы, бомбы.

Шестнадцать часов – бомбы… Двадцать четыре – бомбы… Тридцать часов… тридцать 
два… тридцать шесть. Полторы сутки!

Воздух в лодке стал совсем тяжёлым. Кордес приказал дать кислорода в отсеки. Но 
облегчение длилось недолго. Ещё кислород – и ещё короткая передышка. И снова 
руки и ноги, все тело наливаются тяжестью. Визер почувствовал, как на него 
наваливается усталость и приятная апатия. Звуки покашливаний, тяжёлого дыхания 
товарищей доносятся словно издали.

Кто-то заговорил… Вроде командир… О чём он?.. Что-то про то, чтобы не спать… 
Собраться с силами…

– Руди! Руди! Не спи! – Кто-то сильно потряс Визера за плечо. Потом опять. – 
Визер, проснись! Если ты заснёшь, то никогда не проснёшься.

Визер смущённо встряхнулся.

– Извините, господин командир.

– Извините! Это не только твоя жизнь, это жизни всех нас. А нам ещё надо дело 
делать.

Кордес и его офицеры ходили по лодке, проверяя, чтобы никто не спал. Доска, на 
которой отмечали взрывы глубинных бомб, была вся испещрена. Группами по пять. 
100, 200, 250… 296! Двести девяносто шесть! Бомб больше чем за год… за два 
года… за все прошлое.

Механик не упускал из вида дифферент лодки. Электромоторы жужжали, работая на 
малом ходу. «U-763» ползла медленно, как краб по дну. Наконец-то она 
выскользнула из опасной зоны.

Благословенный мир воцарился на лодке и на поверхности моря над головой. 
Глубинные бомбы перестали падать. Кордес подвсплыл на перископную глубину, 
чтобы оглядеться вокруг.

– Как ночь перед Рождеством, друзья. Воздух чист, на земле мир, звезды сияют,