Эсминец подошёл к плоту, и с борта эсминца спустили сети, по которым следовало 
вскарабкиваться из воды на борт. Когда очередь дошла до Альберта, он понял, что 
не сможет забраться наверх. За сеть он схватился, но сила из рук ушла, пальцы 
стали деревянными. Они разжались…

Внезапно он почувствовал, как сильная рука схватила его за шиворот. Это 
британский моряк спрыгнул за борт и схватил его. Потом его вытащили на борт.

Альберт оказался на палубе эсминца её величества. Однако лица вокруг него были 
отнюдь не враждебными. Один из британских моряков, крепкий и массивный, быстро 
подошёл к Альберту. В руке он держал нож. Ловким движением он вспорол форму на 
Альберте и сорвал её. Другой подошёл с полотенцем и куском мыла. Мыло он вложил 
в руку Альберту. Третий взял его за локоть и повёл по палубе.

Только тогда Альберт понял, что плавал в воде, перемешанной с нефтепродуктами, 
и с головы до ног покрыт тёмно-бурым слоем. Вымазаны были волосы, щипало глаза, 
жгло кожу. Он с удовольствием вымылся под тёплым душем. Когда он вышел, 
симпатичный британский матрос в тёмно-синей робе с улыбкой вручил ему 
полотняную сумку, что-то буркнул и хлопнул Альберта по плечу.

Альберт открыл сумку. В ней было всё, что нужно моряку, спасшемуся после 
кораблекрушения. Там лежало нижнее бельё, сделанное в Австралии, фланелевые 
брюки с американской этикеткой, отличный пуловер, наверняка связанный 
какой-нибудь британской женщиной в качестве её помощи британским бойцам, 
красивый и простой голубой шарф, несколько выглаженных носовых платков, кожаный 
ремень и пара обычной парусиновой обуви.

Альберт и его товарищи были поражены тем, что их приодели в чистую одежду, 
этого они никак не ожидали. Тем временем все новых их товарищей поднимали из 
воды. Среди них оказался и парень из дизельного отсека, спешивший на выручку 
командиру и выловивший из воды его фуражку. Теперь он носил её.

Как только он вскарабкался на борт, его отделили ото всех и отвели в отдельную 
каюту. Постепенно до него дошло, что его приняли за командира. Английского он 
не знал, и все его попытки объясниться не приносили успеха.

– Я, – говорил он, стуча себе в грудь промасленной ладонью, – нет командир. Я – 
машинист.

Британский командир, который поприветствовал моряка с некоторой сдержанностью, 
но не без почтения, понимающе улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он и велел отнести виски с содой обратно в свою каюту.

Не успели разобраться с недоразумением, как корабль пришёл в порт.

Вскоре немецкие пленные узнали приятную новость: механик лейтенант Мюрб и 
старшина Йабурек спаслись в конце концов! Им удалось выйти с затонувшей лодки, 
они остались целы. Потом они рассказали о подробностях своего спасения…

Мюрб и Йабурек намеренно остались на борту лодки. Это в их обязанность входило 
взорвать лодку, и они следовали своему долгу. Перед этим заряды были 
распределены по всей лодке. Теперь хватило того, чтобы открыть клапаны, 
запирающие выход воздуха из балластных систерн. Они рассчитывали, что успеют 
покинуть лодку до взрыва зарядов. Но воды в лодке оказалось намного больше 
ожидаемого. Протекали не только сальники в месте выхода гребных валов из 
прочного корпуса, но и сам прочный корпус дал течь в нескольких местах.

Йабурек первым стал подниматься по трапу в боевую рубку, когда лодка стала уже 
быстро погружаться. Сразу за ним последовал Мюрб, но не успел он ступить на 
трап, как сверху на них обрушился поток воды. Этот каскад был так

Потом они с удивлением заметили, что поток воды из люка прекратился. Взглянув 
наверх, Мюрб и Йабурек глазам своим не поверили. Судьба подарила им шанс, 
слабый шанс на спасение, потому что давлением воды крепко прижало крышку люка…

Произошло ещё одно удивительное явление: от лёгкого удара о грунт снова ожило 
освещение в центральном посту и в носу лодки. Мюрб взглянул на глубиномеры. 
Один показывал 27 метров, другой только 20. Но указатель, которым пользовались 
для определения б’ольших глубин, показывал 60 метров. Какому же верить?

Выход с 60 метров был предприятием, чреватым серьёзными последствиями, даже при 
выходе с легководолазным аппаратом.

Мюрб быстро ушёл в офицерскую кают-компанию, потому что заряды в центральном 
посту могли взорваться в любой момент.

«Интересно, зачем я так делаю?» – спросил он себя.

Что это было – смелостью? Тот факт, что он с таким спокойствием и отрешённостью