– Настанет день, когда я смогу противостоять Черчиллю с помощью новой, 
революционной формы подводной войны. Подводное оружие не рухнуло под ударами 
1943 года. Напротив, оно теперь сильнее, чем когда бы то ни было раньше. 1944 
год будет трудным, но ему суждено увенчаться успехом, – заявил Дениц на 
совещании в Штеттине.[42 - Немецкое название г. Щецина (Польша). ]

Ханс Фриче, радиокомментатор, заявил германскому народу, что близится наконец 
настоящая тотальная подводная война. Эта война будет вестись с помощью 
совершенно новых типов подводных лодок, против которых контрмеры врага будут 
бессильны.

На это Союзники ответили массированными налётами на заводы «Сименс унд Шуккерт»,
 где делали электромоторы для новых лодок. Целые цеха превратились в груды 
искорёженного металла и мусора. В Бергхофе Деницу пришлось встретиться с 
Гитлером и поставить вопрос о необходимости решительного перелома в битве на 
просторах Атлантики.

А тем временем от авиационных налётов пострадали и цейссовские заводы, которые 
делали перископы для подводных лодок.

В Атлантике лодки устаревшего типа продолжали неравную борьбу. Лишь небольшое 
их число было оборудовано шнорхелями. Так почему же Дениц не вывел эти старые 
лодки из Атлантики, где противник имел теперь подавляющее превосходство? Почему 
он не вернул их домой и не сконцентрировал силы на строительстве и комплектации 
новых лодок? Аргументация Деница состояла в том, что, оставаясь там, лодки 
связывали значительные силы противника, и в частности авиации. К тому же 
командование подводного флота было заинтересовано в том, чтобы не прерывался 
контакт с различными противолодочными средствами противника, которые постоянно 
совершенствовались.

Командованию и армии, и авиации, и флота не давал покоя призрак вторжения 
Союзников в Европу. Дениц распорядился развивать производство лодок-карликов, 
которые во взаимодействии с более крупными, по его предложению, будут атаковать 
силы вторжения противника, когда до этого дойдёт дело. «Команды» этих лодок 
состояли из одного-двух человек, набирались из добровольцев. Такие группы были 
созданы в германском военно-морском флоте ближе к концу войны. Некоторые из 
этих людей не имели абсолютно никакого морского опыта.

Весьма расходились мнения относительно того, каким вооружением должны быть 
оборудованы лодки ПВО, и, чтобы решить этот вопрос, Дениц заявил, что сам 
посетит одну из таких лодок и затем примет решение. В марте шесть таких лодок 
стояли у пирса на верфи Вальтера в Хеле, ожидая инспекции. Среди них была и 
лодка «U-792».



* * *

Закончив инспекцию, Дениц попросил Хеллера показать ему «U-792». В турбинном 
отсеке он сел и попросил Хеллера рассказать ему все о лодке.

– Хеллер, мы здесь одни. Скажите мне честно всё, что вы думаете об этой хитрой 
штуке. Я совсем не техник. Всё, что я вижу – это массу металла. Годится ли эта 
груда на то, чтобы быть подводной лодкой или нет?

– Конечно да, господин гросс-адмирал. Более того, это высшая форма подводного 
движения, настоящая революция.

Хеллер сумел произвести впечатление на Деница. Его последующая информация была 
ясной, сжатой и предельно убедительной.

– Что ж, Хеллер, раз так, то нам надо строить эти корабли как можно быстрее. 
Вот что я вам скажу: я хотел бы поучаствовать вместе с вами в испытательном 
прохождении. Вы можете назначить время?

– Завтра подходящее время, господин гросс-адмирал. Завтра будет готова 
подводная лодка «U-795», построенная на «Блом унд Фосс». Она лучше сделана, чем 
эта, построенная на верфи «Германия».

– Прекрасно! Завтра так завтра, Хеллер.

Дениц со своим штабом перешёл на плавбазу «Хела». Командиром «Хелы» был капитан 
2 ранга Нойманн, старый знакомый Хеллера. Поскольку они давно не виделись, то 
их встреча в каюте Нойманна протекала радостно. Нойманн поднял рюмку за успехи 
Хеллера и поделал ему удачи. Он слышал, с каким восторгом Дениц говорил о 
подлодках Вальтера и о том, как Хеллер рассказывал о них.

Но во флоте нередко всё происходит вопреки ожидаемому…