Зигфридом Эклофом, выйдя в марте 1945 года впервые на выполнение задания, 
потопили вражеское транспортное судно грузоподъемностью около 5 тыс. брт и, не 
подвергшись преследованию, благополучно вернулись в свою базу Эймёйден. Впрочем,
 
если они думали, что так бывает всегда, они глубоко ошибались.
	Эклоф рассказывает:
	"Со всеми трудностями, связанными с пребыванием в "Зеехунде", нам довелось 
познакомиться уже во время второго нашего рейса... Всплыв ночью на поверхность 
воды, мы увидали неповторимое по красоте свечение моря. В кильватере за нами 
тянулась как бы огненно-зеленая борозда. На палубе и боевой рубке бриллиантами 
сверкали капельки воды. Вдруг военная действительность вновь напомнила нам о 
себе: впереди показался конвой. Эти корабли также оставляли позади себя широкие 

огненные борозды. Может быть, мы были ослеплены этим видением, во всяком случае 

атака не принесла нам успеха. То, что мы приняли за крупные корабли, расстояние 

до которых составляло, по нашему мнению, 600-800 м, оказалось в 
действительности 
небольшими судами, прошедшими в каких-нибудь 200 м от нас. Выпущенная торпеда, 
конечно, прошла мимо. "Зеехунд" пришлось резко отвернуть влево, чтобы вдобавок 
ко всему не оказаться под угрозой тарана. Досадуя на неудачу, мы погрузились и 
положили лодку на грунт.
	Вдруг издалека до нас донеслись разрывы трех глубинных бомб. Мы в это 
время ели, и взрывы не прервали нашего занятия. Через полчаса снова раздались 
три взрыва, на этот раз немного ближе. Так повторялось регулярно через каждые 
30 
минут. В конце концов мы решили всплыть на поверхность, чтобы выяснить 
обстановку. Было уже светло, но над водой стоял густой, непроглядный туман. И 
снова раздались три подводных взрыва.
	Наконец, около 10 часов утра туман рассеялся, и мы, ведя наблюдение из 
крохотной боевой рубки "Зеехунда", были скорее удивлены, чем напуганы 
открывшимся нашему взору зрелищем. На расстоянии около 2000 м мы заметили 
эсминец, который так же, как и мы, лежал в дрейфе. В это время как раз истекли 
очередные 30 минут после последних взрывов. Мы видели в бинокли, как англичане 
на эсминце делали приготовления, затем эсминец неожиданно дал полный вперед, и 
матросы на корме начали сбрасывать глубинные бомбы. Сначала мы увидели на воде 
белые круги, затем вверх поднялись водяные столбы грибовидной формы, и почти 
одновременно с этим раздались три взрыва.
	"Ага, - подумали мы, - так вот как они действуют, когда накрывают нас".
	Эсминец сразу же застопорил ход и снова лег в дрейф, видимо прослушивая 
глубину. Мы соображали, как незаметно приблизиться к нему, поскольку было уже 
совсем светло. Вдруг совершенно неожиданно эсминец тронулся с места, 
развернулся 
так, что нам осталась видна лишь палубная надстройка над высоким пенистым 
буруном. Он шел прямо на нас, он нас заметил!
	Мы погрузились и отошли под водой в сторону. Через пять минут начали 
рваться первые бомбы. Они сразу же легли чертовски близко от нашей лодки. 
Первым 
разбился вдребезги термос с нашим чудесным чаем. Осколки его разлетелись по 
всей 
лодке и катались из стороны в сторону, с шумом стукаясь о бортовые стенки, 
когда 
"Зеехунд" двигался. Отвратительный скрип, издаваемый ими, был наверняка слышен 
наверху. Там на время все успокоилось. Но мы знали теперь, что это означает. 
Эсминец наверняка застопорил ход и прислушивался. Поэтому мы, осторожно положив 

лодку на грунт, также стали выжидать, не смея даже кашлянуть или переброситься 
несколькими словами. Через уже знакомые нам полчаса над нами вновь зашумели 
винты эскадренного миноносца. Было слышно, как он с шумом стронулся с места, и 
вслед за этим в воду начали падать бомбы. Три страшных удара обрушились на нашу 

лодку. Измерительные приборы разлетелись в куски, которые просвистели у нас над 

головой. Положение чертовски осложнилось, теперь нам было не до шуток. И вновь 
эта жуткая, гнетущая тишина над нами и вокруг нас...
	Ожидание следующих взрывов было еще более тягостным, так как воздух в 
лодке быстро ухудшался. Мы не решались включать автоматическую вентиляционную 
установку, потому что она производила такой адский шум, что противник наверняка 

смог бы по нему определить наше точное местоположение. Но, хотя мы вели себя 
так 
тихо, словно находились уже в гробу, через 30 минут наверху опять началась 
хорошо знакомая нам возня: шум быстро удаляющихся винтов эсминца и затем сразу 
же оглушительные взрывы глубинных бомб.
	На этот раз взрывная волна швырнула нас еще сильнее. Меня ударило о 
бортовую стенку, свет погас, кругом все трещало и скрипело, внутрь лодки 
прорвалась вода. Дело принимало чертовски серьезный оборот. Но если уж они нас 
все равно слышали, мы могли по крайней мере включить нашу вентиляционную 
установку. Она еще была в порядке. Тотчас же на нас сверху посыпались новые