внешней стороне изгиба реки. Нам приходилось прилагать дьявольские усилия, 
чтобы 
не дать течению оттеснить себя к западному берегу. Через несколько минут мы 
оказались уже перед самым мостом, в золе наблюдения вражеских часовых. Еще раз 
прикинув расстояние, отделявшее нас от левого быка, я рассчитал, что мы должны 
пройти рядом с ним. Тогда, перестав шевелиться, мы отдались на волю течения, 
чтобы не выдать себя ни малейшим движением.
	Так мы беспрепятственно продрейфовали под автодорожным мостом. Еще секунд 
15 - 20 я вынужден был сдерживать свое нетерпение, прежде чем снова начал 
двигаться. Такая предосторожность была необходимой, так как один из часовых на 
мосту мог случайно оглянуться и посмотреть вниз по течению реки. Потом я 
перевернулся, чтобы посмотреть вперед, в сторону "нашего" моста, и меня охватил 

леденящий ужас.
	Самое большее в 200 м от нас через всю реку над водой тянулась какая-то 
преграда! Сначала я различил лишь черную линию с многочисленными утолщениями в 
виде узлов, но потом сразу же понял, что это был понтонный мост.
	Для нас это явилось полной неожиданностью, так как никто из нас и не 
подозревал о существовании такого моста. Как мы вскоре установили, мост только 
наводился. Мы слышали голоса работавших на мосту саперов и видели над самой 
водой их силуэты, освещаемые вспышками сигарет. Но одновременно с этим мы 
увидели и то, что означало наше спасение: средние понтоны еще не были наведены. 

Проход виднелся примерно в том самом месте на середине реки, куда нас несла 
неудержимая сила течения.
	"Держаться середины!" - крикнул я Олле, плывшему впереди меня у носовой 
части пятиметровой мины-торпеды. Это было теперь нашим единственным спасением. 
Если бы трехтонный подрывной "пакет" ударился о понтон, то сила удара по 
меньшей 
мере потревожила бы часовых, Зацепившись за один из многочисленных оттяжных 
канатов, "пакет" также оказался бы для нас потерянным, так как в условиях столь 

стремительного течения высвободить его было бы невозможно.
	Несколькими секундами позже мы уже были у понтонного моста. Напрягая все 
свои силы, мы толкали мину в нужном направлении. В конце концов нам это 
удалось: 
течение пронесло нас всего в нескольких метрах от часовых, так близко, что мы, 
кажется, могли бы дотянуться до них рукой..."
	Опыт, приобретенный группой Бретшнейдера и другими боевыми пловцами во 
время выполнения этого задания, привел к техническому усовершенствованию: 
впоследствии каждая такая мина-торпеда стала снабжаться небольшим 
ввинчивающимся 
цилиндром, который в случае необходимости боевой пловец мог ввинчивать 
несколькими поворотами руки. Благодаря этому по желанию боевого пловца можно 
было незначительно снижать плавучесть мины для того, чтобы последняя могла 
пройти под внезапно возникающим над поверхностью воды препятствием. Однако 
вернемся к рассказу Бретшнейдера:
	"Благополучно миновав понтонный мост, мы даже не могли позволить себе ни 
одной секунды передышки, так как теперь наступал момент, когда должна была 
решиться судьба всей операции. От железнодорожного моста нас отделяло не более 
300 м. На этом коротком участке пути мы должны были выбраться из середины 
потока 
и приблизиться к нашей цели - левому бычку.
	Мы сразу же убедились, что наши теоретические расчеты относительно 
направления течения реки оправдывались. В том месте, где через реку 
перекинулись 
оба моста, она делала поворот вправо. В начале поворота (у первого моста) 
течение устремлялось от оси реки к внешней стороне изгиба, то есть к левому 
берегу. Наш мост находился уже у выхода из поворота, где течение, как бы 
отталкиваясь от левого берега, вновь устремлялось к середине реки.
	Сразу же за понтонным мостом я условленными ударами по металлическому 
корпусу мины подал команду: "Развязать "пакет"! Веревка, которой были связаны 
обе части "пакета" в головной и хвостовой части, была разрезана. Теперь мины 
удерживались вместе лишь длинным и чрезвычайно толстым тросом, который должен 
был лечь на верховую сторону быка и удерживать с двух сторон по полуторатонной 
мине, каждая из которых должна была служить противовесом другой. Вольхендорф и 
Егер плыли правее. Им нужно было лишь удерживать свою мину в правильном 
направлении. Во всяком случае, они шли правее быка. Мне с Олле пришлось плыть 
изо всех сил поперек течения, чтобы оттянуть нашу мину как можно дальше влево.
	Мы плыли на спине перпендикулярно к оси течения реки. Наши тела 
образовывали прямой угол с массивным корпусом мины, а животы находились под ней.
 
Чтобы не выпустить мину из рук в результате физического перенапряжения, 
пришлось 
концы тросов, за которые мы ее тянули, предусмотрительно обвязать вокруг рук. 
Так, подобно дикарям, мы боролись со стремительным потоком и несущейся прочь 
миной, которые как бы объединились против нас.
	Это была борьба за каждый сантиметр. В последние секунды мы стали 
опасаться, что стукнемся о каменную кладку быка и будем раздавлены миной. И 
действительно, мы прошли совсем рядом с быком: одни правее, другие левее его.