й, настолько укрепили бы связи между немцами и другими народами Европы, 
что сделали бы морально невозможной новую, братоубийственную войну на 
территории Европы, избавленной от внешней угрозы с Востока и Запада.
          Естественно, высшее руководство Главного Управления СС включало в 
свои планы и Россию, опираясь при этом на героя битвы под Москвой зимой 
1941-1942 годов генерала Андрея Андреевича Власова, попавшего в плен к немцам 
(а не «сдавшегося им добровольно»560, да еще «со всей своей 2-й Ударной армией»,
 в чем его облыжно обвиняли большевицкие борзописцы!) и начавшего создавать из 
советских военнопленных и перебежчиков антикоммунистическую Русскую 
Освободительную Армию (РОА). К несчастью, ставка «внутренней оппозиции» в 
недрах Главного Управления СС оказалась битой. Руководство СС не смогло 
добиться реализации своих планов превращения войны в России в войну гражданскую,
 столкнувшись с негативным отношением Гитлера (все больше попадавшего под 
тлетворное влияние Мартина Бормана) к России и вообще к «народам Востока». 
Немецкие чиновники и офицеры, поддержавшие Власовское движение, чувствовали 
себя преданными. Большинство из них вышло из игры, однако доктор Йозеф Геббельс 
не оставлял своей давней идеи учреждения в структуре государтсвенного аппарата 
Третьего рейха должности «Ответственного за восточные дела». В качестве 
кандидата на этот пост Геббельс предлагал Гюнтера Кауфмана, главного редактора 
журнала «Воля и Власть» (Вилле унд Махт) – печатного органа молодежной 
организации «Гитлерюгенд», и не случайно. Гюнтер Кауфман давно уже боролся, 
вместе со своим коллегой, главным редактором официального печатного органа СС 
«Дас Шварце Кор»561 («Черный Корпус») штандартенфюрером CC Гюнтером д’Алькэном, 
за радикальные перемены в политике Третьего рейха по отношению к России и 
русским. Не случайно именно Гюнтер Кауфман опубликовал в апрельско-июньском 
номере журнала “Вилле унд Махт” за 1943 года Открытое письмо генерала А.А. 
Власова под названием “Русские против Советов”. В окружении Власова, к которому 
принадлежал известный писатель, ветеран гражданской войны в России (вступивший, 
в качестве бывшего немецкого военнопленного, в 1918 году в белую армию 
Верховного Правителя России адмирала Колчака) и белых добровольческих корпусов 
в Прибалтике и Германии в 1920-1923 годах, Эрих-Эдвин Двингер, все были 
согласны в том, что “искренность должна быть предварительным и безотлагательным 
условием в отношениях между германским правительством и Русским освободительным 
движением”. Появление имени генерала Власова в немецкой печати, а в особенности 
– в жургале “Вилле унд Махт”, вызвало большую радость. В специально посвященном 
Власову номере журнала воззвание генерала было не только напечатано без 
каких-либо купюр, но и сопровождалось лишенным всякой двусмысленности 
одобрительным комментарием.
        “Так в разгар войны “внутренняя оппозиция” из Главного Управления СС в 
Берлине “организовала своего рода обмен европейскими революционными воззваниями.
 Поверх границ и идеологий. Что доказывает: только континентальная эсхатология 
является в Европе единственной фундаментальной политической идеей, 
присутствующей во всех вовлеченных в войну странах и во всех идеологиях, и эти 
идеологии развивающая. И в то же время всегда и везде против не насмерть 
ополчается враг, один  и тот-же, – да, один и тот же, где бы то ни было. Но как 
бы не вытеснял ее враг, эта идея всегда возвращается”.562
       
        
                                                    Зловещая директива

               Приступив к претворению в жизнь своих «нордических фантазий», 
Гиммлер уже никак не мог и не желал остановиться. Рейхсфюрер СС был уверен, что 
не только датчанам и норвежцам, но и голландцам, как германскому по 
происхождению народу, окажется вполне по силам снабдить его отборным расовым 
материалом. Летом 1940 года по его распоряжению был сформирован полк СС 
Вестланд, включавший в свой состав добровольцев из Нидерландов и Фландрии. 
Начало кампании по привлечению волонтеров было положено распространением 
листовки, имевшей следующий заголовок:
                Ваффен СС призывают и тебя на защиту Отечества.
                Далее в тексте листовки говорилось:
                Асбурдно было бы не начинать борьбы с врагом до тех пор, пока 
он сам не начнет грубо ломиться в калитку твоего сада. Такое невозможно в ходе 
локальной войны, и не более возможно во времена, когда войной охвачены целые 
континенты. Представь себе заснеженную равнину, пограничные столбы и 
приближающиеся к ним с востока стаи лютых волков, грозящих уничтожить все живое.

                 Разве это – не картина нынешнего времени?
                 Кто не захочет уничтожить лютых волков, врывающихся в наше 
Отечество? Или ты предпочитаешь просто стоять и ждать их у ворот твоей страны? 
Как бы не оказалось поздно! Счастлива страна, которая удерживает войну в 
отдалении от собственных границ, не боясь жертвовать кровью своих сыновей ради 
спасения Отечества!».
                 Красочный, местами даже могущий показаться сентиментальным, 
язык подобных листовок, взывавший более к чувствам, чем к разуму, резко 
контрастировал с холодными, чеканными строками из посвященного «Шуцштаффелю» 
раздела «Организационной книги НСДАП»:
                 «Действия каждого чина «Шуцштаффеля» определяются верностью, 
честью, повиновением и храбростью. Его оружие носит присвоенную Фюрером надпись 
«Моя честь именутся верностью». Обе добродетели неразрывно связаны между собой. 
Тот, кто нарушает их, становится недостойным состоять в рядах «Шуцштаффеля».