й бесследно исчезли в морской дали.
             Здесь мы, с позволения уважаемых читателей, на миг прервем нить 
нашего повествования, чтобы сделать немаловажную оговорку. Разумеется, среди 
норманнов и, в частности, викингов, попадались не только «белокурые бестии»15 и 
«Эйрики Рыжие»16, но и «Гальвданы Черные», а, попросту говоря – брюнеты. 
Представления о «нордических людях» («истинных арийцах») как о сплошь 
голубоглазых и длинноголовых гигантах появились в чисто умозрительных 
представлениях кабинетных теоретиков-«ариософов» XIX века, от которых расовые 
идеологи гитлеровского национал-социализма позаимствовали эти представления 
скорее по инерции, чем по глубокому внутреннему убеждению. Не случайно сам 
Адольф Гитлер – ярко выраженный брюнет круглоголового (брахокефального) 
альпийского типа (хотя и голубоглазый17) абсолютно не соответствовал критериям 
«нордического» или арийского человека, а вот многие финны или эстонцы, язык 
которых не имел с индогерманской семьей ничего общего – соответствовали. 
Впрочем, в дальнейшем мы еще коснемся этой темы, и даже приведем для 
наглядности таблицу расовых типов (по Гансу Гюнтеру), пока же продолжим 
прерванную нить повествования нашей нордической саги.
             С нападения неведомых дотоле морских разбойников на остров 
Линдисфарн, повергнувшего в ужас весь тогдашний европейский мир, началась столь 
кровавая для Ойкумены18 эпоха завоеваний викингов. Набег на Линдисфарнский 
монастырь был лишь началом и прелюдией к набегам северных пиратов на 
цивилизованные страны тогдашнего мира.
             Более пятисот лет держали мир за горло эти «рыцари открытого моря»,
 для которых корабль был тем же, чем конь – для «кентавров» Аттилы, Горки 
Булги19 и  Чингисхана. Не случайно в поэтических висах – героических песнях20, 
сложенных дружинными певцами-скальдами21, для описания корабля использовалось 
поэтическое сравнение («кеннинг») «морской конь»! Свои разбойничьи походы 
викинги начинали от далеких фьордов исхлестанного штормами, изобилующего 
коварными рифами Норвежского побережья. Причем морские набеги норманнов почти 
всегда были на редкость результативными. 
             Каким великолепным было, вероятно, зрелище ладей викингов, 
взлетавших на белопенные волны, напоминавшие серебристую гриву Слейпнира – 
восьминогого22 скакуна «Отца богов» – одноглазого Одина, на чьем копье держится 
весь мир23! Над резными драконьими головами форштевней с острыми зубами и 
высунутыми языками трепетали раздуваемые ветром алые купола могучих парусов. На 
бортах, словно шляпки гигантских гвоздей, сверкали алые, подвешенные вплотную 
друг к другу щиты. Как, должно быть, ликовали друзья, завидя издали 
приближающийся могучий флот викингов, и как, должно быть, дрожали в бессильном 
гневе их насмерть перепуганные недруги! Устрашающий эффект наверняка 
усугублялся разверстыми драконьими пастями, драконоподобными очертаниями самих 
кораблей и их вызывающе яркой, кричащей раскраской.
               Судя по знаменитому «гобелену из Байё», запечатлевшему одну из 
самых выдающихся военно-морских операций раннего Средневековья – переправу и 
высадку в Англии герцога Нормандии Вильгельма Завоевателя в Англии в 1066 году 
– почти каждая доска обшивки норманнских кораблей были выкрашены другим цветом. 
Не менее резкими цветовыми контрастами отличались окраска парусов и щитов. Но 
щиты норманнов были ярко окрашены лишь с внешней стороны, а с внутренней 
стороны всегда были белыми. Если щиты были повернуты внутренней стороной наружу,
 это означало, что норманны приближаются с мирными намерениями (что, впрочем, 
случалось весьма нечасто, да и то не раз использовалось как коварная уловка – 
«нордическая хитрость», по любимому выражению Адольфа Гитлера24). Вильгельм25 
Завоеватель был прямым потомком предводителя викингов Рольфа (Хрольфа или 
Хрольва)26 – основателя Нормандского герцогства в устье реки Секваны (Сены), на 
территории (Западно-) Франкского королевства (нынешней Франции). Отчаявшись от 
постоянных неудач в борьбе с «северными людьми», франкский король Карл 
Простоватый (видимо, и впрямь не страдавший избытком ума), заключил с Рольфом 
мир, выдал за него свою дочь принцессу Гизелу и передал вождю викингов во 
владение королевские земли на побережье Ла-Манша (которыми Рольф фактически уже 
и без того владел, без всякой королевской грамоты, завоевав их собственным 
«копьем кровавым и мечом звенящим», по выражению знаменитого скальда-викинга 
Эгиля Скаллагримссона). Со своей стороны, Рольф принял христианство, признал 
себя вассалом короля Карла и уже на «законных основаниях» вступил во владение 
завоеванной областью, получившей с тех пор название Нормандии – по захватившим 
и заселившим ее норманнам. Как писал наш замечательный поэт граф А.К. Толстой в 
своей «Песни о походе Владимира на Корсунь»:

                 И шлет в Византию послов ко двору:
                 – Цари Константин да Василий!
                 Смиренно я сватаю вашу сестру,
                 Не то вас обоих дружиной припру,
                 Так вступим в родство без насилий!

              Вообще, история норманна Рольфа очень напоминает историю потомка 
викингов (осевших уже не на франкской, а на славянской земле) князя 
стольно-киевского Володимера27 Красное Солнышко из рода Рюрика Ютландского, или,
 как его именовали дружинники-варяги – «конунга Вальдемара»28). 

                   Что делать с Владимиром? Вынь да положь!
                    Креститься хочу да жениться!
                    Не лезть же царям, в самом деле, на нож?
                    Пожали плечами и молвят: – Ну,