Проникшие в эту брешь части Красной армии угрожали окружением силам самого 
Манштейна. В который раз «белокурых бестий» Дитриха позвали на помощь. Они были 
срочно переброшены в район села Гавриловка близ Мелитополя, где контратаковали 
прорвавшиеся советские войска и восстановили сплошную германо-румынскую линию 
фронта. Генерал Эвальд фон Клейст, поставленный во главе вновь созданной 
танковой армии, направил удар на Киев, взятый им 19 сентября 1941 года, и 
соединился с силами Манштейна на берегах Азовского моря. Оперативная цель была 
достигнута в результате тяжелых шестидневных боев и продвижения войск Третьего 
рейха на 400 километров вглубь советской территории.

Много собак – смерть для зайца

                                              Соткана ткань,
                                                     Поле боя в крови.
                                                    О мертвых по свету
                                                    Молва прошумит.

                                                              Сага о Ньяле.

         К описываемому времени результаты боев для группы армий Зюд (Юг) 
представлялись вполне удовлетворительными. Она достигла внушительных успехов, 
хотя и давшихся ей не дешево. Однако уже после первых боевых соприкосновений с 
красноармейцами в головах даже самых ярых эсэсовцев стали зарождаться сомнения. 
Какие шансы на успех имеют они в этой негостеприимной стране с ее бескрайними 
просторами и поистине неисчерпаемыми людскими и материальными резервами? В 
памяти ветеранов, еще помнивших Первую мировую войну, всплыла пословица: «Много 
собак – смерть для зайца»502 (Филе гундэ зинд дер тод дес газен). Молодые 
энтиузиасты «дитриховской» школы отвечали им на это другой, не менее популярной 
в военной среде пословицей – «Больше врагов – больше чести»503 (Mер файнд – мер 
эр).
 
       Театр военных действий казался лейбштандартовцам сплошной пустыней. Воды 
было очень мало, а имевшаяся оказалась соленой. Кофе был солоноватым, а суп 
казался совершенно пересоленным, но они были довольны, что вообще имели хоть 
какую-то влагу – всех терзала постоянная жажда, как если бы они продвигались по 
безводной пустыне. Любое движение становилось заметным за несколько километров. 
На марше колонны ЛАГ поднимали тучи удушливой, коричневато-красной пыли, 
выдававшие их положение противнику. Единственными признаками жизни на их пути 
были мертвые стволы телеграфных столбов, без них было бы совсем невозможно 
ориентироваться на местности. Иногда на пути попадалась бахча. Измученные 
жаждой лейбштандартовцы набрасывались на арбузы и дыни Таким образом удавалось 
кое-как утолить нестерпимую жажду, однако неумеренное потребление незрелых 
арбузов приводило к печальным последствиям.
      
                    Положение все больше осложнялось по мере наступления первых 
признаков приближения русской зимы, которая, кроме обильных снегопадов, 
готовила «белокурым гигантам Дитриха» немало иных сюрпризов. Снегопады 
чередовались с проливными дождями, пронизывавшими шинели эсэсовцев ЛАГ, 
продвигавшихся растянувшимися по бескрайним просторам России колоннами, острыми,
 как иглы, ледяными струйками. От жестоких морозов замерзала смазка, лопались 
цилиндры двигателей германских танков, бронетранспортеров и грузовиков. Из-за 
чрезмерно растянутых коммуникаций постоянно срывались поставки горючего, 
боеприпасов и продовольствия. Не хватало теплого нательного белья, сапог, 
ботинок и носков, буквально расползавшихся от постоянной сырости и грязи. 
Особенно жестоко «мороз-воевода» потрепал непривычных к русским холодам, хотя и 
считавших себя закаленными, «белокурых гигантов» дивизии ЛАГ под Ростовом, где 
Лейбштандарт понес чувствительные потери от обморожения. Даже сам Зепп Дитрих, 
переодевшийся в русский бараний тулуп и шапку-ушанку, умудрился отморозить себе 
большой палец на правой ноге, после чего сменил, наконец, свои щегольские 
сапоги лакированной кожи на теплые русские валенки и стал совсем похож на 
настоящего «сибирского деда». 

                Теперь командир Лейбштандарта мог с полным правом носить Медаль 
за зимнюю кампанию 1941-1942 гг. на Восточном фронте. Германские военнослужащие 
шутливо прозвали эту круглую серебряную медаль на кроваво-красной ленте с узкой 
черно-белой вертикальной полоской посредине «Орденом мороженого мяса» 
(Гефрирфлейшорден)504 за ее большое сходство с «Орденом крови» (Блуторден)505 – 
высшей партийной наградой НСДАП, имевшей аналогичную форму круглой серебряной 
медали, носившейся на такой же кроваво-красной ленте. «Орденом крови» были 
награждены, кроме «Зеппа» Дитриха, многие другие ветераны «путча 
Гитлера-Людендорфа», принимавшие участие в знаменитом марше к Галерее 
Полководцев (Фельдгеррнгалле)506 на мюнхенской площади Одеонсплац 9 ноября 1923 
года, расстрелянном рейхсвером и «зеленой полицией» баварских сепаратистов фон 
Кара и фон Зейссера. Вот в такой причудливо-своеобразной форме осуществлялась 
порой живая связь времен…

       Другим бедствием явилась дизентерия, кровавый понос, от которого жестоко 
страдал, в частности, Курт «Панцермейер».

       17 ноября, после того, как наступление, начатое германцами с севера,