ер, всех поляков в геноциде польских евреев только на основании 
того неоспоримо засвидетельствованного факта, что местные польские жители 
городка Едвабна под Белостоком, вскоре после вступления в него германских войск,
 в первые же дни немецкой оккупации сами, по собственной инициативе, истребили 
с особой жестокостью – забили палками, камнями или заживо сожгли! – все местное 
еврейское население (по разным подсчетам, от шестисот до тысячи шестисот 
евреев), «возмущенно» отвергнув предложение германских оккупационных властей 
оставить в живых хотя бы евреев-ремесленников, как необходимых для нужд 
вермахта (!) и заявив немцам: «Что же, мы вам польских ремесленников не найдем, 
что ли?». 

       Об этом историческом факте польский историк Ян Томаш Гросс написал 
документальное исследование под названием «Соседи: история уничтожения 
еврейского городка», опубликованное в 2000 году, шокировавшее мировую, но, 
прежде всего, польскую общественность. Подробно описан этот трагический 
инцидент и в подробном исследовании современного российского историка Бориса 
Соколова «Третий рейх: мифы и действительность» (М., 2005 г.).

       Политкорректности ради, еще и еще раз подчеркнем, что и советские 
оккупационные войска, вторгнувшиеся – почти одновременно с немцами, но только 
не с Запада, а с Востока! – на территорию Польши, и следовавшие за ними по 
пятам энкавэдисты поступали с представителями польского дворянства, духовенства,
 интеллигенции и офицерства далеко не самым лучшим образом – чего стоит хотя бы 
упомянутый выше расстрел трети (!) всего офицерского корпуса польской армии 
палачами НКВД под Катынью (который большевики вдобавок долго и неуклюже 
пытались свалить на своих немецких «заклятых друзей»!), не говоря о 
бесчисленных депортациях «антисоветских элементов», представителей 
«эксплуататорских классов», «реакционного духовенства», и т.д. и т.п.

       При этом необходимо учитывать, что в отдельных случаях расстрелы 
гражданского населения германскими оккупантами в покоренной Польше являлись 
актами мести. Дело в том, что после начала германского вторжения в Польшу 1 
сентября 1939 года в местах компактного проживания этнических немцев (которых в 
довоенной Польше насчитывалось до миллиона человек) имели место насилия в 
отношении поляков в отношении немецкого меньшинства и даже случаи убийства 
«польских» немцев - например, бессудный расстрел поляками в городе Торуни 
(Торне) четырнадцати немцев, обвиненных в «шпионаже», массовые убийства немцев 
в Быгдоще (Бромберге) - так называемое «Бромбергское Кровавое Воскресенье» (нем.
: «Бромбергер Блутзоннтаг») - и т.д. 

       В результате этих этнических конфликтов «польские» немцы начали 
устраивать диверсии на дорогах, служить проводниками для наступающих германских 
частей, а в Верхней Силезии (с 1918 года служившей «яблоком раздора» между 
Германией и Польшей) – даже формировать (подобно судетским немцам в ЧСР в 1938 
году) добровольческие корпуса, стрелявшие в спину польским солдатам, взрывавшие 
склады с горючим и боеприпасами и даже нападавшие, в ряде случаев, на позиции 
оборонявшихся от немцев польских войск. А на захваченных частями вермахта 
территориях имели место массовые «клиринговые» убийства поляков, замешанных 
(или подозреваемых) в убийствах польских «фольксдейчей» в первые дни вторжения.

       Не удивительно, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер всячески оправдывал 
подобные жестокости, подчеркивая их необходимость для поддержания порядка в 
сельской местности и устранения малейшей угрозы для германского господства в 
будущем. Для «черного иезуита», как и для других «особо упертых» 
национал-социалистических идеологов, подобное поведение по отношению не только 
к еврейскому, но и к польскому населению, как относящемуся к «низшей расе», по 
сравнению с германской «расой господ» или «сверхлюдей», представлялось не 
только во всех отношениях оправданным, но и единственно правильным. К несчастью 
для солдат «частей СС особого назначения» (преобразованных в скором времени в 
войска СС, или, точнее, Ваффен СС) их очень скоро, еще в ранний период Второй 
мировой войны, начали обвинять в совершении тех жестокостей и военных 
преступлений, которые в действительности совершались членами совершенно иных 
частей организа