ецком журнале «Orden und Ehrenzeichen» 
№37 за июнь 2005 г., говорит сама за себя. 

       Кстати, как раз в ходе боевых действий на фронтах, особенно в начальный 
период войны, с первых дней германскому командованию стало совершенно ясно, что 
эсэсовцы из охраны концлагерей по уровню боевой подготовки ни в коей мере не 
могли сравниться с чинами остальными частями и соединениями войск СС того 
периода. Так, в одном из боев с Красной армией на Мурманском направлении в июне 
1941 года эсэсовцы-охранники, переведенные на фронт в состав Боевой группы 
«Норд» из состава подчиненных Теодору Эйке 6-го и 7-го штандартов СС 
«Тотенкопф», даже бросили позиции и отступили в панике (случай, неслыханный в 
практике фронтовых частей СС!), так что положение пришлось спасать частям 
германского вермахта и финской армии. 

       И, хотя фронтовая дивизия «Мёртвая голова» в составе войск СС со 
временем превратилась из наспех мобилизованной «вохры» в первоклассную военную 
часть, ее присутствие на фронтах в рядах Ваффен СС в немалой степени 
способствовало тому, что преступления, совершенные охранниками частей СС 
«Мёртвая голова» в концентрационных лагерях, далеко за линией фронта, стали 
ассоциироваться в общественном сознании с войсками СС как таковыми, что и 
привело, в конечном счете, к безоговорочному объявлению преступной организацией 
всех СС, включая фронтовые части, никакого отношения к охране нацистских 
концентрационных лагерей не имевшие.

       С другой стороны, с немецкими военнопленными, захваченными Красной 
армией, нередко происходили в годы войны аналогичные эксцессы. Число жертв этих 
происходивших с немцами в советском плену эксцессов было меньше, чем число 
советских военнопленных, погибших в немецком плену. Но эта разница в числе 
жертв среди военнопленных объяснялась, наряду с другими факторами, также и тем, 
что Красная армия – вплоть до самых последних месяцев войны! – смогла захватить 
значительно меньше немецких пленных, чем было взято за годы войны в плен 
немецкой армией советских солдат и командиров. 

       Так, за весь период войны период с 22 июня 1941 года по 1 января 1945 
года Красной армией было захвачено в плен – на всех фронтах! - не более 
шестисот пятидесяти тысяч солдат и офицеров германского вермахта и войск СС (то 
есть, соотношение в количестве военнопленных, захваченных в годы Великой 
Отечественной войны советского народа, соответственно, советской и германской 
армиями, составляло чуть ли не 1:10). 

       В последние месяцы войны, когда ее окончательный проигрыш «Третьим 
рейхом» стал исключительно вопросом времени и ни у кого сомнений не вызывал, а 
тем более - после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, ситуация, 
естественно, в корне изменилась, и немецкие военнослужащие стали сдаваться в 
плен большими массами. Но отношение к ним победителей, в изменившейся 
обстановке, когда «союзники» по антигитлеровской коалиции уже начинали 
исподволь готовиться к новой схватке (на этот раз уже друг с другом!), 
намереваясь (каждый – в свою пользу и во вред другому!) использовать в этой 
схватке и потенциал побежденной Германии, стало уже более терпимым. 

       Смертность же среди немецких военнопленных и военнопленных из состава 
армий стран-союзниц Германии в советских лагерях (как, впрочем, и в 
англо-американских лагерях военного времени, например, в Тунисе и Египте) была 
также очень высока. Так, например, из числа примерно девяноста тысяч германских 
солдат 6-й армии генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса, взятых в плен под 
Сталинградом, выжило не более трех тысяч, да и из плененных Красной армией 
румын, итальянцев, хорватов, словаков и венгров почти никто не пережил 
советских лагерей. 

       Сходным образом обстояло дело и с японскими военнопленными, захваченными 
Красной Армией после разгрома Квантунской армии и японских гарнизонов 
дальневосточных островов летом 1945 года (кстати, как и Гитлер – на СССР, 
напавшей на Японию без объявления войны.) А то нередко упоминаемое 
отечественными историками и публицистами обстоятельство, что нормы довольствия 
для военнопленных «фашистов»-де были выше, чем для «своих», «простых советских 
заключённых» (чей «товарищ - серый брянский волк», как поется в известной 
лагерной песне «Товарищ Сталин, Вы большой ученый»), лишний раз характеризует 
людоедскую сущность сталинского тоталитарного режима, которому волею судеб 
довелось внести свой вклад в спасение свободы и демократии, но, наряду с этим, 
также доказывает объективную сложность обеспечить более-менее сносное 
размещение, питание и защиту от инфекционных заболеваний огромных масс пленных 
вражеских солдат в военное время. 

       Сказанное, разумеется, ни в коей мере не следует расценивать как 
глумление н