ной к 1929 году «партийным» орлом на коловрате – первоначально 
небольшим и лишь к 1936 году увеличившимся в размерах и изменившим свою форму), 
но отличалось от кепи других чинов СА тем, что к нему под кокардой была 
прикреплена серебряная металлическая «мёртвая голова» («прусского типа»). Таким 
образом, головной убор чинов «Ударного отряда Адольфа Гитлера», в сущности, 
ничем не отличался от головных уборов многих белых германских добровольческих 
корпусов 1918-1921 годов (например, оперировавшей в Прибалтике «Железной 
дивизии» майора Йозефа Бишофа), как правило, носивших «мертвую голову» в 
сочетании со «старорежимной» черно-бело-красной кокардой. Новую республиканскую 
черно-красно-золотую кокарду они не признавали, пренебрежительно и даже 
презрительно именуя ее «еврейской» («юденкокарде»).

       Ситуация в Германии все больше обострялась. «Ленинская», а в 
действительности сталинская теория о «возможности построения социализма в одной 
отдельно взятой стране» еще не завладела умами, и в воспаленном воображении 
вождей СССР безраздельно господствовала теория «перманентной революции» 
Троцкого (а в действительности – Гельфанда-Парвуса). Советская Красная армия 
полным ходом готовилась к «освободительному походу» в страны Запада, 
намереваясь «прощупать Европу штыком», чтобы «красноармейский штык, вонзившись 
под Варшавой, вышел под самым Берлином» - это всего лишь несколько наиболее 
хлестких тогдашних лозунгов пропаганды «мирового пожара». 

       Председатель Реввоенсовета тов. Л.Д. Троцкий громогласно призывал с 
трибуны Коминтерна «поддержать германскую революцию». Британский министр 
иностранных дел лорд Керзон предъявил красной Москве ультиматум с угрозой 
объявления Британской империей войны Советскому Союзу в случае перехода 
«Рабоче-Крестьянской Красной Армией» (РККА) советско-польской границы. В ответ 
в СССР был выпущен плакат с изображением аэроплана со сжатым красным кулаком 
(или кукишем) вместо пропеллера и подписью «Наш ответ лорду Керзону» 
(«Ультиматум»), растиражированный даже на спичечных коробках. 

       Смысл плаката был ясен, как день: «Штаб мировой революции буржуазных 
ультиматумов не боится, ответим Керзону выпуском тысяч новых самолетов – и 
тогда посмотрим, кто кого!». Советские спецслужбы лихорадочно готовили тайные 
склады оружия, тщательно законспирированные агентурные сети. 

       Верховный штаб Антанты санкционировал оккупацию французскими и 
бельгийскими войсками «промышленного сердца Германии» - Рурской области. Заняв 
Рур и начав вывозить из области уголь – в счет репараций! – французы 
одновременно пестовали местных сепаратистов, стремясь отделить регион, да и все 
левобережье Рейна от Германии, реанимировав давнюю, шедшую еще со времен 
«короля-солнца» Людовика XIV и императора Наполеона I, традицию превращения его 
в «Рейнский союз», вассальный по отношению к Франции. 

       Против французских оккупантов начали борьбу тайные организации немецких 
патриотов-националистов. Многие из них, как, например, бывший ветеран штурмовых 
отрядов в годы Великой войны, боец белого добровольческого корпуса в Прибалтике 
в 1919 году, член НСДАП, а затем – отколовшейся от нее Великогерманской рабочей 
партии лейтенант Альберт Лео Шлагетер, совершив ряд террористических актов 
против французских и бельгийских оккупантов и диверсий на рурских железных 
дорогах, был схвачен оккупационными властями и расстрелян. 

       И вот парадокс: выступая на заседании расширенного пленума 
Исполнительного комитета Коминтерна, его председатель Карл Радек (Собельсон) от 
имени Коммунистического интернационала предложил германским 
национал-социалистам союз и сотрудничество в борьбе с Антантой и даже 
разразился хвалебной речью в память Шлагетера: 

       «Мы не должны замалчивать судьбу этого мученика германского национализма,
 имя его много говорит германскому народу... Шлагетер, мужественный солдат 
контрреволюции, заслуживает того, чтобы мы, солдаты революции, мужественно и 
честно оценили его...(о том, как большевики в действительности «честно 
оценивали» мужество солдат контрреволюции, могли бы поведать десятки тысяч 
сдавшихся на их милость в 1920 году в Крыму и в других местах и беспощадно 
истребленных красными палачами бывших белогвардейцев! – В.А.). Если круги 
германских фашистов, которые захотят честно служить германскому народу, не 
поймут смысла судьбы Шлагетера, то Шлагетер погиб даром...Против кого хотят 
бороться германские националисты? Против капитала Антанты или против русского 
народа? С кем они хотят объединиться? С русскими рабочими и крестьянами для 
совместного свержения ига антантовского капитала или с капиталом Антанты для 
порабощения немецкого и русского народов?.. («Пламенный интернационалист» 
товарищ Радек, для которого, как и для всякого истинного «пролетария», «по 
Марксу, Энгельсу и Ленину» вообще не должно было бы существовать никакого 
«отечества», вдруг вспомнил и заговорил о р