— Здесь застряли сотни грузовиков. Попытаюсь часть послать вам. При всех 
обстоятельствах держите со мной связь. Если произойдет что-либо новое, прошу 
немедленно сообщить. В Верхне-Чирской расположена боевая группа полковника 
Микоша. Присоединитесь к ней, если противник вас вытеснит со станции. Но 
обязательно заберите с собой все оружие, все пулеметы.

Только я положил трубку, как телефон зазвонил снова. Я обрадовался, услышав 
голос Паулюса.

— Мы благополучно приземлились. Как дела у вас?

— Станция Чир еще в наших руках. В Нижне-Чирской тысячи машин загромождают 
улицы. Но я удивлен, господин генерал, что мы с вами имеем возможность 
разговаривать по телефону. Ведь провод тянется через район, который русские уже 
захватили во многих местах.

— Может быть, они его не обнаружили, а может быть, хотят засечь разговоры. 
Держите с нами связь по радио. Всего доброго. Конец.

Ко мне явились полковник Абрагам и капитан Гебель.

Они доложили о прибытии офицерской школы, которую я вызвал в Нижне-Чирскую.

Снова зазвонил телефон. Полковник Винтер, начальник оперативного отдела штаба 
группы армий «Б», осведомлялся о положении на нижнем течении реки Чир. От него 
я узнал также, что в районе Верхне-Чирской, восточнее Морозовска, уже не было 
ни одного немецкого солдата. Это было крайне неприятно. Надо было немедленно 
что-то предпринять. Я предложил из скопившихся здесь солдат образовать боевую 
группу для обеспечения Нижне-Чирской и плацдарма восточнее Дона у 
Верхне-Чирской. Ядро группы должна была составить офицерская школа. Винтер 
полностью согласился. Правда, ночью я уже мало что мог сделать. Поэтому я 
поручил капитану Гебелю выслать усиленные разведывательные отряды в северном 
направлении вплоть до станции Чир и на северо-запад до впадения реки Лиски в 
реку Чир, установить связь с полковником Микошем и организовать охрану 
Нижне-Чирской. Коменданту города было приказано собрать колонну грузовиков и 
направить ее на станцию Чир.

Около 23 часов группа армий снова вызвала меня по телефону и передала следующий 
приказ:

«Подготовить силами боевых групп оборону плацдарма к востоку от Дона и 
железнодорожной линии, чтобы обеспечить 6-й армии после оставления Сталинграда 
отход в южном направлении».

Я облегченно вздохнул. Итак, командование группы армий все же рассчитывало 
получить от главного командования сухопутных сил приказ на прорыв из окружения. 
Тотчас же я вызвал к себе офицеров штаба, чтобы обсудить мероприятия на 23 
ноября. Прежде всего нужно было ликвидировать пробку, созданную транспортом на 
улицах Нижне-Чирской. Для выполнения этой задачи были командированы все офицеры 
штаба и комендатуры города. Одновременно было приказано всех тыловиков — солдат 
и офицеров, за исключением водителей, — снабдить оружием и боеприпасами и 
направить на сборный пункт у школы. Там их разделят на отряды.

Наконец наступила тишина. Смертельно усталый, я прилег на матрац, но не мог 
заснуть. Снова ожили в памяти события последних трех дней. В глубине души я 
проклинал Гитлера и генеральный штаб. Это они нас довели до такого безвыходного 
положения, потому что они отмахивались от всех предложений и предостережений 
командования армии. Основная предпосылка успешного руководства войсками — 
правильная оценка противника. Верховное командование нарушило этот принцип 
самым безответственным и легкомысленным образом.[51 - В ночь с 22 на 23 ноября, 
когда происходил этот разговор между Паулюсом и Адамом, кольцо окружения еще не 
замкнулось. Это произошло днем 23 ноября, когда 45-я танковая бригада 
подполковника П. К. Жидкова из 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта и 
36-я механизированная бригада подполковника М. Р. Родионова из 4-го 
механизированного корпуса Сталинградского фронта встретились в районе Калач — 
Советский. Вслед за подвижными соединениями продвигались стрелковые дивизии. 
Они создавали все более прочный внутренний фронт окружения. В тот же день, 23 
ноября, 64-я и 57-я армии Сталинградского фронта вышли на рубеж реки Червленной 
и закрыли пути отхода окруженным на юг. В районе Калача выдвинулись передовые 
части 21-й армии Юго-Западного фронта, лишив противника возможности идти на 
запад.Создавался и внешний фронт окружения: к исходу 23 ноября части 1-й 
гвардейской и 5-й танковых армий Юго-Западного фронта, выйдя на рубеж рек 
Кривая и Чир, приступили к созданию прочной обороны, а части 51-й армии и 4-го 
кавкорпуса Сталинградского фронта выдвинулись на рубеж восточнее Садового. В 
результате всех этих действий операция на окружение была надежно обеспечена, 
так что возможность прорыва из котла зависела отнюдь не только от разрешения 
Гитлера.] Что, в сущности, можно было теперь предпринять, когда армия 
фактически уже находится в окружении? Только одно — прорываться на юго-запад. А 
пока необходимо удержать плацдарм над Доном восточнее Нижне-Чирской.