Мы переживали тревожные дни. Носились самые различные слухи. Никто не знал, 
откуда они взялись. Никто не знал, что в них верно. Действительно ли противник 
отрезал путь по шоссе по правому берегу Дона к станции Чир? Верно ли, что он 
достиг железнодорожной ветки от Морозовской к Дону и что 4-я танковая армия 
разгромлена? Какие меры приняло Главное командование сухопутных сил для того, 
чтобы ликвидировать угрозу армии с тыла? Где находится XXXXVIII танковый 
корпус? Перешел ли он в наступление? С какими результатами?

Наши нервы были напряжены до крайности. Наконец вечером 20 ноября мы кое-что 
узнали о положении у нашего левого соседа — 4-й танковой армии. Противник 
прорвал с юга немецкую оборону и продвинулся к Дону. Командование группы армий 
выделило 29-ю моторизованную дивизию, чтобы закрыть брешь, но дивизия не смогла 
противостоять натиску советских войск. IV армейский корпус и 20-я румынская 
пехотная дивизия отступили и теперь сражались фронтом на юг. О прочих 
находившихся на юге румынских дивизиях ничего не было известно. По последним 
донесениям, советские танки подошли непосредственно к командному пункту 4-й 
танковой армии.

Какой оборот приняло дело? Зияющая брешь на нашем левом фланге, а теперь еще и 
на правом…

Противник прорывался все большими силами сквозь наш фронт, взломанный в 
нескольких местах. Передовые части его наступающих войск быстро сближались. А у 
нас не было никаких резервов для того, чтобы предотвратить смертельную угрозу.

Из штаба группы армий стало известно, что контратака слабого XXXXVIII танкового 
корпуса генерал-лейтенанта Гейма была сразу же отбита. Наши воздушные силы, 
которым, вероятно, удалось бы облегчить положение, не могли из-за метели вести 
боевые действия. Советские танковые соединения, наступавшие с севера, достигнув 
долины реки Лиска, повернули на юго-восток, на Калач. Соседние же соединения 
продолжали выдвижение на юг, что поставило под прямую угрозу единственную 
коммуникацию снабжения — железную дорогу, идущую с запада через Морозовскую к 
Дону и к станции Чир.[46 - На юго-восток, в сторону Калача, основные силы 
Юго-Западного фронта, имея в авангарде 26-й и 4-й танковые корпуса, повернули 
не с рубежа реки Лиски, а раньше, с рубежа Перелазовский, Свечниковский.Удар на 
юг развивали 1-й танковый корпус генерала В. В. Буткова и 8-й кавалерийский 
корпус генерала М. Д. Борисова. Они и имели задачу перерезать упомянутую Адамом 
железную дорогу в районе станций Бол. Осиповка, Суровикино, Обливская.] Перед 
противником уже был почти открыт путь на юг вплоть до устья Дона у Азовского 
моря. Это означает, что советские войска вот-вот выйдут в тыл группы армий «А», 
состоявшей из 1-й танковой и 17-й армий и действовавшей на Кавказе. Стало ясно, 
что нас ждет страшная катастрофа, если германское командование не будет 
действовать быстро и эффективно[47 - В данном случае автор несколько сгущает 
краски. В тот момент угроза выхода советских войск к Азовскому морю была еще 
проблематичной. Окружение сталинградской группировки не было завершено.]».




Паулюс снова предлагает оставить Сталинград


Что было делать в сложившейся ситуации? Паулюс представил Главному командованию 
сухопутных сил предложение оставить Сталинград, армии пробиваться на юго-запад 
и таким образом избежать окружения. Группа армий «Б» поддержала перед ставкой 
Гитлера предложение Паулюса.

В ожидании ответа минуты казались часами, часы — вечностью. Тем временем наши 
попавшие под удар войска вели ожесточенные бои, не будучи в состоянии 
остановить противника.

Части тыловых соединений при приближении танков с красной пятиконечной звездой 
бежали в дикой панике на восток.

Все же командование 6-й армии и группы армий «Б» послушно ожидало решения 
верховного главнокомандующего. Вечером наконец прибыла долгожданная телеграмма. 
Прорыв из окружения не был разрешен. Надлежало удерживать Сталинград — такова 
была воля Гитлера и генерального штаба. Паулюс, Шмидт, все мы, то есть те, кто, 
занимая высокие командные посты, имел представление о катастрофическом 
положении 6-й армии, испытали горькое разочарование. Но все мы повиновались.

Ночью генерал-майор Шмидт осведомил начальников всех отделов о последних 
событиях. Поступили новые угрожающие известия: подтвердилось, что 3-я румынская 
армия полностью разгромлена. Брешь в нашем левом фланге увеличилась. XI 
армейский корпус и 14-я танковая дивизия истекали кровью в оборонительных боях. 
4-я танковая армия была рассечена, ее штаб бежал на запад. Тыловые службы всех 
частей бежали, преследуемые советскими танковыми клиньями. Как скоро противник 
может оказаться у Голубинского?[48 - Это были танки 4-го танкового корпуса