каком-нибудь армейском штабе. Может быть, они наконец осознали бы, как это 
опасно, когда командование войсками исходит из ложных оценок обстановки. 
Господа из ставки фюрера, несомненно, проходили военную историю, стратегию, 
оперативную подготовку и тактику. Теоретически они совершенно точно знают, что 
битву никогда нельзя выиграть при недооценке противника и переоценке 
собственных сил и что войска за такие ошибки командования платят дорого — своей 
кровью. Должен сказать вам откровенно: после опыта, полученного в походе на 
Восток, мало что осталось от моего былого уважения к генеральному штабу. Было 
бы полезно, если бы вы, вернувшись в управление кадров, доложили о ваших 
наблюдениях в компетентной инстанции. А может, вы по-прежнему намерены 
командовать у нас полком?

— Мое намерение остается в силе. Меня в этом укрепила работа в штабе армии. В 
76-й пехотной дивизии освободился пехотный полк. Заболел полковник Абрагам. 
Генерал Роденбург потребовал замену. Вот письмо.

Я прочел этот документ.

— К счастью, болезнь не так уж серьезна. Генерал Роденбург предлагает 
откомандировать полковника на несколько недель в тыл армии. Это мы сейчас 
обсудим, но прежде еще один вопрос: как обстоит дело с нашими офицерскими 
курсами в Суворовском?

— К сожалению, нам не удалось начать занятия в намеченный срок. Боевые действия 
в городе вынудили нас отсрочить набор курсантов. Капитан Гебель начал занятия 
только в середине этого месяца.

Это меня отнюдь не обрадовало — ведь нам срочно нужны были пехотные офицеры. Я 
не имел основания упрекать своего заместителя: он не нес ответственности за это 
опоздание. Я решил сделать все, чтобы ускорить переподготовку. И тут мне пришла 
в голову такая мысль:

— А что, если полковника Абрагама командировать в Суворовский? Он бы там 
отдохнул, а капитан Гебель мог бы с ним советоваться по вопросам подготовки 
новых офицеров. Тогда вы могли бы принять полк, которым командовал раньше 
полковник Абрагам.

— Я согласен, господин полковник. Одобрят ли такое предложение генерал Паулюс и 
генерал Шмидт?

— Завтра утром мы вместе пойдем на доклад. Письменное ходатайство перед Главным 
командованием сухопутных сил о вашем переводе в 76-ю пехотную дивизию мы сразу 
возьмем с собой. Если все сойдет хорошо, вы через два дня сможете приступить к 
исполнению своих новых обязанностей. Теперь я открою вам одну тайну. При моем 
последнем посещении управления кадров я поднял вопрос о моем освобождении от 
обязанностей адъютанта. Если Паулюс согласится, моим преемником станет 
полковник Зоммерфельд, бывший до войны адъютантом ГУ армейского корпуса в 
Дрездене. На днях я буду об этом говорить с командующим.




Плохие предзнаменования


В начале ноября к Паулюсу явился генерал пехоты Штрекер, командир армейского 
корпуса, действовавшего на левом фланге армии в большой излучине Дона. Все 
дивизии на северном участке доносили о передвижениях и сосредоточении советских 
войск на нашем левом фланге и перед 3-й румынской армией, которая 10 октября 
заняла промежуточный рубеж между 6-й армией и 8-й итальянской армией. Штрекер 
требовал проведения контрмер, которые были крайне неотложны, потому что и 
действовавшая на юге 4-я танковая армия заметила подготовку противника к 
наступлению. У командования армией и командиров корпусов не было никаких 
сомнений насчет намерений русских окружить 6-ю армию и 4-ю танковую армию.

Командующий группой армий «Б» генерал-фельдмаршал Вейхс и его начальник штаба 
генерал пехоты фон Зоденштерн разделяли опасения командования 6-й армии. Но они 
не могли убедить в этом Главное командование сухопутных сил и Гитлера. 
Верховное командование просто не принимало всерьез донесения 6-й армии; оно 
сомневалось в том, что Красная Армия вообще способна думать о контрнаступлении. 
Паулюс предложил отвести 6-ю армию за Дон и развернуть ее там на отсечной 
позиции, чтобы избегнуть грозившего окружения. Это предложение было отвергнуто, 
что свидетельствовало о полном отсутствии чувства ответственности за жизнь 
нескольких сотен тысяч солдат. Я присутствовал при том, как раздался звонок по 
телефону из генерального штаба. Начальник генерального штаба генерал пехоты 
Цейцлер был лично у аппарата и по приказу Гитлера передал следующую директиву:

«Красная Армия разбита, она уже не располагает сколько-нибудь значительными 
резервами и, следовательно, не в состоянии предпринимать серьезные 
наступательные действия. Из этого основополагающего тезиса надо исходить каждый