Будучи в Восточной Азии, я вновь увидел воочию слабые стороны нашего 
международного положения. Со всех сторон мне сообщали о препятствиях, 
ставившихся англичанами всему германскому, о стремлении объявить вне закона 
товары с маркой "Made in Germany" и о травле Германии, начавшейся после 
телеграммы Крюгеру. Немцы вытеснялись из муниципальных советов европейских 
сэттльментов, в которых они раньше участвовали, а также из английских обществ и 

верфей. Я сам чувствовал, что достаточно было малейшего повода, чтобы нашу 
эскадру лишили права пользоваться доками, а следовательно, и ее мобильности. 
Тогда, в середине девяностых годов, темпы развития мира стали заметно 
убыстряться. Германскую торговлю и принцип "открытых дверей" уже нельзя было 
защищать с помощью летучей эскадры. Для этого нужно было поднять нашу мощь, 
сделать союз с нами выгодным для мировых держав. Но такой союз мог стать 
выгодным лишь при наличии линейного флота. Даже в мировую войну один-
единственный союзник на море мог дать нам шансы на победу в борьбе за свободу 
морей.

Итак, нашей первой задачей было создание флота, союз с которым был бы выгодным; 

второй целью, к которой следовало стремиться в усложнившихся политических 
условиях нашего времени, являлась соответствующая политика союзов и уклонение 
от 
всякого рода международных конфликтов до решения указанной задачи.

Я был весьма озабочен необдуманными вызовами, которые бросало в то время Англии 

наше общественное мнение. Немало забот доставили мне и советы, которые 
сорвиголовы из тогдашнего верховного командования флотом давали кайзеру во 
время 
трансваальского конфликта. Поэтому в той же докладной записке, в которой я 
изложил свой план создания флота, я просил, чтобы со мной консультировались по 
политическим вопросам, связанным с использованием кораблей за границей. Кайзер 
и 
верховное командование дали на это свое согласие; однако впоследствии они 
поступали иначе. Впрочем, кайзер, поразительно легко изменивший свое мнение, 
одобрил мой план строительства флота; таким образом, в июне 1897 года проект 
создания такого заграничного флота, который в случае войны быстро испустил бы 
дух, окончательно исчез с горизонта. Правда, без союза с другой второразрядной 
морской державой намеченный к постройке линейный флот не мог служить панацеей, 
но он должен был явиться доказательством ценности союза с нами, а следовательно,
 
и единственным реальным средством, обеспечивавшим переход к независимой 
политике 
в отношении Англии (в требовании такой политики тогдашняя Германия была 
единодушной, но оно, к сожалению, выдвигалось вне связи с реальной политической 

обстановкой, хотя предпосылки для осуществления его еще не назрели).




2


Мой предшественник Гольман лично читал всю входящую корреспонденцию и потонул в 

бумагах. Я ограничился подготовкой судостроительной программы и 
предоставил текущие дела моему заместителю. В Эмсе и С. -Блазиене, где я 
лечился 
от полученного в тропиках катара легких, собрался кружок лиц, выбранных мною 
для 
участия в разработке программы. Многолетний парламентский опыт г-на фон Капелле,
 
его критический ум и логический стиль явились ценным дополнением к моему 
мышлению, носившему в значительной мере интуитивный характер. Он был меньше 
солдатом, чем виртуозом в государственных делах; наряду с Денгардтом, 
состоявшим 
в хороших отношениях с рядом депутатов, он прекрасно разбирался в финансовых 
вопросах, что при бедственном состоянии имперской налоговой системы требовало 
большого искусства. В то время как я обычно шел прямо к цели, Капелле умел 
предусмотреть как трудности и возражения, так и пути к преодолению их; он 
первым 
находил слабые места, к которым могли придраться противники, хотя иногда 
упускал 
из виду детали. Для парламентской работы он был также незаменим, как пылкий г-н 

фон Геринген для пропаганды в народе; Геринген весьма деликатно руководил 
духовной мобилизацией масс.