состав танковой группы во время операции англичан "Крузейдер", имели только 
50-мм 
пушку с малой начальной скоростью снаряда; как теперь признают английские 
специалисты, она была ничем не лучше двухфунтовой пушки. По толщине брони наши 
танки также не превосходили машины англичан. Английские пехотные танки 
"Матильда" 
и "Валентайн" имели более сильную броневую защиту, и даже "крузейдеры" и 
"стюарты" 
были защищены лучше, чем наши T-III. Например, максимальная толщина брони 
танков 
T-III, участвовавших в боях в ходе операции "Крузейдер", составляла 30 мм, 
тогда как 
"крузейдеры" имели лобовую броню толщиной 47-мм, а "стюарты" - 44 мм{66}. 
   Чем же тогда следует объяснить блестящие успехи Африканского корпуса? По 
моему 
мнению, наши победы определялись тремя факторами: качественным превосходством 
наших противотанковых орудий, систематическим применением принципа 
взаимодействия родов войск и - последним по счету, но не по важности - нашими 
тактическими методами. В то время как англичане ограничивали роль своих 3,7-
дюймовых зенитных пушек (очень мощных орудий) борьбой с авиацией, мы применяли 
свои 88-мм пушки для стрельбы как по танкам, так и по самолетам. В ноябре 1941 
года у 
нас было только тридцать пять 88-мм пушек, но, двигаясь вместе с нашими танками,
 эти 
орудия наносили огромные потери английским танкам. Кроме того, наши 50-лш 
противотанковые пушки с большой начальной скоростью снаряда значительно 
превосходили английские двухфунтовые пушки, и батареи этих орудий всегда 
сопровождали наши танки в бою. Наша полевая артиллерия также была обучена 
взаимодействию с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия была в 
высшей 
степени гибким соединением всех родов войск, всегда, и в наступлении и в 
обороне, 
опиравшимся на артиллерию. Англичане, напротив, считали противотанковые пушки 
оборонительным средством и не сумели в должной мере использовать свою мощную 
полевую артиллерию, которую следовало бы обучать уничтожению наших 
противотанковых орудий. 
   Наша тактика танковых войск была развита в предвоенные годы генералом 
Гудерианом, 
принципы которого были восприняты и творчески применены в условиях пустыни 
Роммелем. Их ценность полностью подтвердилась во время крупнейшего сражения, 
начавшегося 18 ноября 1941 года{67}. 
ГЛАВА V 
СИДИ-РЕЗЕГ
СИДИ-РЕЗЕГ
   С 19 по 23 ноября 1941 года между 8-й английской армией и танковой группой 
"Африка" шло танковое сражение, занимающее исключительно важное место в истории 

военного искусства. Никогда еще не было сражения, протекавшего в таком быстром 
темпе 
и с такой головокружительной сменой успехов и неудач. Свыше тысячи танков при 
поддержке множества самолетов и орудий были втянуты в водоворот сражения, 
которое 
развернулось на местности, допускавшей полную свободу маневра, и велось 
командирами, готовыми бросить в бой последние резервы, чтобы добиться победы. 
Обстановка менялась так стремительно, что трудно было следить за передвижением 
своих 
собственных войск, не говоря уже о войсках противника. Облака пыли, поднимаемые 

атакующими танками и движущимися колоннами, усиливали неясность обстановки, и, 
как говорит Окинлек{68}, "по временам туман войны в буквальном смысле слова 
окутывал поле боя". 
   Это сражение предъявляло огромные требования к командованию и штабам, и по 
этой 
причине я считаю, что оно заслуживает внимательного изучения в наши дни. Из 
этих 
крупных "маневренных боев" можно извлечь гораздо больше поучительного, чем из 
последующих операций второй мировой войны, в которых исход решался 
превосходством 
в численности и вооружении. В соответствии с этим я намерен подробно 
рассмотреть это 
сражение, но сначала кратко обрисую стратегическую обстановку.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
   В конце лета и осенью 1941 года все наши планы в Северной Африке 
определялись тем, 
насколько удастся разрешить проблему снабжения. И германское и итальянское 
верховное командование понимало, что до тех пор, пока Роммель не захватит 
Тобрук, 
невозможно добиться значительных успехов в Африке. В июне Роммель получил 
приказ 
готовиться к наступлению на крепость, и он рассчитывал, что его удастся начать