реку 
Аксай-Есауловский. Таким образом последнее серьезнее препятствие, разделявшее 
две 
армии, было преодолено и расстояние между ними сократилось до 70 км. 
   Но, как я указывал в предыдущей главе, именно этот момент был выбран 
маршалом 
Жуковым для начала нового крупного наступления против 8-й итальянской армии в 
среднем течении Дона в сочетании с сильными атаками против 48-го танкового 
корпуса 
на реке Чир. Многочисленные танковые и пехотные соединения русских прорвали 
оборону итальянских войск на фронте почти 10Э км и устремились через эту брешь 
на юг 
в направлении Ростова. Манштейн обладал желззной выдержкой, и если бы можно 
было 
не трогать 4-ю танковую армию, он бы так и сделал. Но это было невозможно: 
потеря 
Ростова явилась бы роковым событием для 48-го танкового корпуса, для армии Гота 
и для 
группы армий фельдмаршала фон Клейста на Кавказе. Вполне возможно, что Жуков со 

свойственной ему стратегической прозорливостью сознательно откладывал 
наступление 
на фронте 8-й итальянской армии до тех пор, пока не убедился,.что все силы Гота 

оказались втянутыми в боевые действия. Тем самым Жуков, видимо, надеялся 
отрезать 
пути отхода всем нашим войскам на юге. 
   С болью в душе Манштейн был вынужден изъять 6-ю танковую дивизию из армии 
Гота 
и направить ее форсированным маршем на северо-запад с задачей воспрепятствовать 

развитию прорыва русскими войсками. Это была лучшая и пока еще 
незадействованная 
дивизия, и вполне возможно, что, если бы она осталась в составе 4-й армии, Готу 
удалось 
бы прорваться к Паулюсу. Кроме того, восточный фланг 4-й танковой армии 
подвергался 
непрерывным атакам русских. Пехотные дивизии Гота, состоявшие главным образом 
из 
слабых наземных частей ВВС, были связаны обороной железной дороги, которая шла 
от 
Котельниково к реке Аксай-Есауловский. 
   Несмотря на это очень чувствительное ослабление 57-го танкового корпуса, 
наступление продолжалось с большим упорством и настойчивостью; все солдаты 
горели 
желанием принести освобождение войскам в Сталинграде, для которых они 
оставались 
единственной надеждой. В основу приводимого ниже описания боевых действий 
положен 
рассказ офицера генерального штаба, принимавшего непосредственное участие в 
этих 
трагических боях. По моему мнеяию, этот рассказ заслуживает особого внимания, 
так как, 
хотя он и подтверждает, что в целом русские командиры частей и соединений в 
своих 
действиях медлительны и не энергичны, в нем признается, что ряд командиров, 
главным 
образом в танковых частях, способны принимать быстрые и смелые решения. 
   В двух танковых дивизиях, оставшихся в составе 4-й армии, насчитывалось 
всего до 
тридцати пяти танков; большинство машин вышло из строя из-за бездорожья или 
было 
потеряно в непрерывных тяжелых боях. Чтобы не распылять эти и без того слабые 
танковые силы, все тридцать пять танков были переданы в распоряжение 17-й 
танковой 
дивизии. 
   Местность, хотя и перерезанная бесчисленными узкими лощинами, была очень 
ровной: 
куда ни глянешь - ни одной возвышенности, кругом только степь, покрытая гладкой 

ледяной коркой. Река Аксай-Есауловский, возле которой развернулись бои, имела 
двадцать пять метров в ширину и глубокое ложе. Снега было очень мало, а морозы 
стояли 
сильные. 
   В этот период произошли полные трагизма события, историческое значение 
которых 
трудно переоценить. Не будет преувеличением сказать, что битва на берегах этой 
безвестной речки привела к кризису Третьего рейха, положила конец надеждам 
Гитлера 
на создание империи и явилась решающим звеном в цепи событий, предопределивших