в результате этого получить решающее превосходство для нанесения второго удара, 

который должен был обеспечить разгром остальных сил западных держав во Франции. 
С 
другой стороны, эта операция должна была создать для этого второго удара 
благоприятную оперативную обстановку. 
Выполнение этих обоих условий для очевидно намечавшегося второго удара, который 

должен был принести окончательную победу, по моему мнению, в плане первой 
операции 
не было предусмотрено. 
Ударная группа немецких войск, группа армий "Б" с ее 43 дивизиями, при 
вторжении в 
Бельгию встретилась бы с 20 бельгийскими, а если в войну была бы втянута и 
Голландия, 
то еще и с 10 голландскими дивизиями. Пусть эти силы по своим боевым качествам 
и 
уступали бы немецким, но они могли противопоставить им мощные укрепления (по 
обе 
стороны от Льежа и вдоль канала Альберта), а также естественные препятствия (в 
Бельгии - удлиненный до крепости Антверпен оборонительный рубеж канала Альберта 

и др., на юге - укрепленный рубеж реки Маас с опорным пунктом Намюром, в 
Голландии - многочисленные водные рубежи), которые создавали бы им 
благоприятные 
возможности для оказания сопротивления. Но через несколько дней на помощь [105] 

этим силам противника пришли бы английские и французские войска (причем все 
танковые и моторизованные дивизии), уже стоявшие наготове на случай германского 

вторжения в Бельгию у франко-бельгийской границы. Таким образом, немецкие силы, 

наступающие на фланге, не могли бы получить возможность внезапно совершить 
оперативный обход крупными силами. С подходом англо-французских сил они должны 
были бы действовать против равного им по численности противника в лоб. Успех 
этого 
первого удара должен был, следовательно, решаться в тактических рамках. Он не 
был 
подготовлен оперативным замыслом наступления. 
Если бы противник более или менее умело руководил операциями своих войск, ему 
удалось бы избежать в Бельгии решительного поражения. В случае, если бы он не 
мог 
закрепиться на укрепленной линии Антверпен - Льеж - Маас (или Семуа), следовало 

все же считаться с тем, что противник, сохранив в большей или меньшей степени 
боеспособность своих войск, мог бы переправиться через Сомму в ее нижнем 
течении и с 
помощью имеющихся на его стороне крупных резервов создать новую оборонительную 
позицию. Наступление немецких войск к тому времени уже перешло бы через свой 
кульминационный пункт. Что же касается группы армий "А", то она в связи со 
стоящей 
перед ней задачей и имеющимися в ее распоряжении силами не смогла бы 
предотвратить 
создания нового оборонительного рубежа, простирающегося от конечного пункта 
линии 
Мажино восточнее Седана до нижнего течения Соммы. Тем самым германская армия 
попала бы примерно в такое же положение, как в 1914 г., после завершения 
осенней 
кампании. Единственное ее преимущество заключалось бы в этом случае в том, что 
она 
обладала бы широким плацдармом на берегах Ла-Манша. Итак, не были бы достигнуты 
ни 
разгром противника в Бельгии, в результате которого было бы создано 
превосходство в 
силах, необходимое для одержания решительной победы, ни обеспечение 
благоприятной 
оперативной обстановки для нанесения решительного удара. Намеченная ОКХ 
операция 
имела бы только частный успех. 
Если в действительности в 1940 г. благодаря умелым действиям группы армий "Б" 
противник был в Бельгии опрокинут на широком фронте и бельгийская и голландская 

армии были вынуждены к капитуляции, то этот результат (отдавая при этом дань и 
немецкому командованию и ударной силе наших танковых соединений) все же никак 
нельзя назвать следствием заранее спланированной операции, исход которой [106] 
был 
предрешен. Лучшее руководство войсками в лагере наших противников могло бы не 
допустить такого исхода. 
Полный разгром противника в северной Бельгии следует объяснить, очевидно, тем, 
что