прибыть для получения указаний о проведении наступления на западе в Цоссен, где 

помещалось ОКХ. 
18 октября я покинул Лодзь, чтобы еще успеть навестить мою семью и моего тяжело 

раненного шурина, находившегося на излечении в Бреслау (Вроцлав). 
Затем я приступил к выполнению новых задач. 
 




 
Часть вторая.  
Кампания на Западе (1940) 
"И теперь зима нашего недовольства сменилась сияющим летом..." 
Шекспир, "Ричард III". 
Обрадованные тем, что мы отделались от неблагодарной задачи играть роль 
оккупационных властей в Польше, 24 октября 1939 г. мы с нашим штабом прибыли на 

Западный фронт, чтобы принять командование образованной там группой армий "А". 
Дивизии первого эшелона, входившие в состав подчиненных ей армий (12 и 16), 
были 
расположены на границах южной Бельгии и Люксембурга; они эшелонировались в 
глубину на восток до правого берега Рейна. Штаб группы армий был расположен в 
Кобленце. 
Мы расположились в отеле "Ризен-Фюрстенгоф", на берегу Рейна. Этот отель 
казался 
мне, когда я был еще фенрихом{24} в военном училище, расположенном недалеко от 
Кобленца в городке Энгерсе, верхом элегантности и кулинарного искусства. Теперь 

ограничения военного времени не прошли бесследно и мимо этого широко известного 

отеля. Наши рабочие помещения были расположены в старинном, когда-то роскошном 
здании вблизи казарм Дойчес Эк, служивших до войны местом расквартирования 
Кобленцкой дивизии. Красивые комнаты в стиле рококо превратились теперь в 
пустые 
мрачные кабинеты. 
На маленькой площадке, окруженной старыми деревьями, вблизи дома, стоял 
довольно 
интересный обелиск. На нем красовалась высокопарная надпись, 
свидетельствовавшая о 
том, что он был сооружен французским комендантом [67] Кобленца в 1812 г. в 
честь 
переправы через Рейн отправившейся в поход на Россию "Великой армии" Наполеона. 

Под этой надписью, однако, была выбита другая, гласившая примерно: "Принято к 
сведению и одобрено". Под ней стояла подпись русского генерала, который в 1815 
г. стал 
комендантом города! 
Жаль, что Гитлер не видел этого монумента! 
Наша оперативная группа штаба по моему совету получила ценное пополнение: 
помощником начальника оперативного отдела был назначен старый штабист, 
подполковник фон Тресков, в июле 1944 г. бывший одним из руководителей заговора 

против Гитлера и затем по своей воле лишивший себя жизни. Тресков еще в мирное 
время 
работал вместе со мной в 1 Управлении Генерального Штаба. Это был 
высокоодаренный 
офицер и пламенный патриот. Ум, образованность и умение держать себя в обществе 

придавали ему особое обаяние. Прекрасную пару этому элегантному, 
аристократического 
вида человеку составляла его настолько же умная, как и красивая, жена, дочь 
бывшего 
военного министра и начальника Генерального Штаба фон Фалькенгейна. В то время 
в 
берлинских офицерских кругах не было, пожалуй, более красивой супружеской четы, 
чем 
чета Тресковых. 
С Тресковым у меня со времени совместной работы в оперативном управлении 
установились отношения взаимного доверия и, я бы даже сказал, дружбы. И теперь, 
в 
Кобленце, он стал одним из самых ценных моих помощников в борьбе за 
осуществление 
отстаивавшегося штабом группы армий плана наступления на Западе. Когда я позже 
был 
назначен командиром танкового корпуса, а затем командующим армией, я оба раза 
просил к себе Трескова начальником штаба. Мои просьбы отклонялись с 
оригинальным