мне. Мне не оставалось ничего иного, как "передать ее по команде". Таким 
образом, она 
очутилась у нашего начальника разведки с грубым голосом, в функции которого 
входило 
также и все связанное с пропагандой. 
Этот офицер, чудесный, брызжущий юмором баварец, не пошел по моим стопам (я 
пытался отсоветовать даме совершить поездку по фронту). Он отнесся к этому делу,
 не 
обращая внимания на пышный костюм актрисы, чисто по-служебному, сухо и трезво. 
Он 
принял даму чрезвычайно корректно, выслушал ее дело, проверил документы, 
принадлежавшие ей и ее спутникам, затем поднял телефонную трубку и вызвал 
офицера-
медика. Положив трубку на рычаг, он деловым тоном сказал: "Вам сначала нужно 
сделать 
прививку. Я вызвал врача. Пожалуйста, раздевайтесь!" В пользу нашей гостьи 
говорит то, 
что она не вскипела, а только засмеялась и отказалась подвергаться прививке. 
Лишь ее 
киноспутники должны были подвергнуться этой процедуре, вернее говоря, один 
оператор. 
Он подошел, щеголяя своим коричневым загаром, врач поднес шприц, и несчастный 
на 
глазах у злорадствующих зрителей тут же упал в обморок. 
Начальнику разведки пришла в голову блестящая идея направить эту экспедицию к 
генералу фон Рейхенау, который хорошо знал эту даму и казался нам подходящим 
покровителем. Она направилась с сопровождающими ее лицами в штаб 10 армии в 
Конске. Вскоре, однако, она оттуда возвратилась. При занятии Конске еще и 
раньше 
несколько раз происходила перестрелка, в которой приняли участие и гражданские 
лица. 
Вследствие нервозности офицера-зенитчика на рыночной площади, где собралось 
много 
народа, и возникла ничем не оправданная паника, была открыта бессмысленная 
стрельба, 
повлекшая за собой много жертв. Киногруппа была [49] свидетельницей этой 
достойной 
сожаления сцены, и наша гостья, потрясенная случившимся, решила вернуться. Что 
касается офицера, виновного в этой сцене, то генерал фон Рейхенау немедленно 
предал 
его суду военного трибунала, приговорившего его по обвинению в непреднамеренном 

убийстве к лишению офицерского чина и тюремному заключению на несколько лет. 
Этот 
пример свидетельствует о том, что со стороны командных инстанций сухопутных сил 
в 
подобных случаях немедленно принимались строгие меры. Эти меры, к сожалению, 
позже - в начале русской кампании - привели к тому, что Гитлер лишил суды 
военного 
трибунала права разбирать дела, связанные с гражданским населением. 
Сражение на Бзуре 
В то время как в районе Радома еще продолжались бои, хотя здесь уже и 
наметилось 
победоносное завершение сражения, северный фланг группы армий в связи с 
инициативой, проявленной здесь противником, занял в деятельности штаба группы 
главное место. 
В первые девять дней кампании все действия протекали настолько планомерно и в 
соответствии с нашими желаниями, что, как можно было думать, вряд ли что-либо 
могло 
серьезно нарушить или изменить план намеченных операций. Тем не менее, в эти 
дни у 
меня было неясное предчувствие, что на северном фланге группы армий что-то 
заварилось. Ведь было ясно, что противник сосредоточил в Познанской провинции 
крупные силы, которые пока еще не приняли участия в боевых действиях. Ввиду 
этого 8 и 
9 сентября я неоднократно обращал внимание начальника штаба 8 армии на то, что 
армия 
должна особо тщательно вести разведку на своем северном фланге. В результате 
наших 
запросов в ОКХ относительно местонахождения познанской группировки 
9 сентября мы получили из ОКХ телеграмму о том, что противник быстрыми темпами 
отводит войска познанской группировки на восток и что поэтому не следует 
опасаться 
угрозы глубокому флангу 8 армии. Однако мы все же предполагали, что южнее Вислы,
 
между Лодзью и Варшавой, в общей сложности находятся еще 10 дивизий противника. 

Следует вспомнить, что группа армий намечала силами 10 армии преградить путь на 

Варшаву сосредоточенной, по нашим данным, в районе Лодзи крупной группировке