Москвы. Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак 
противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело 
принимало серьезный оборот. В одной контратаке, которую предприняла 3 
мотодивизия с 
целью вернуть потерянную местность, 3 раненых офицера и 30 солдат, которые за 
день до 
этого попали в руки противника на перевязочном пункте, были найдены мертвыми. 
В эти дни советская авиация прилагала все усилия, чтобы разрушить воздушными 
налетами попавшие в наши руки мосты. С удивительным упорством, на небольшой 
высоте 
одна эскадрилья летела за другой с единственным результатом - их сбивали. 
Только за 
один день наши истребители и зенитная артиллерия сбили 64 советских самолета. 
Наконец, 2 июля мы смогли вновь выступить после того, как в корпус прибыло 
третье 
механизированное соединение - дивизия СС "Тотенкопф", а слева от нас 41 тк 
перешел 
Двину у Якобштадта (Екабпилс). 
4 танковая группа получила направление для дальнейшего наступления через 
Резекне - 
Остров на Псков. Итак, где-то вдалеке, наконец-то, выявилась все же наша цель - 

Ленинград! 
Однако после внезапного рейда корпуса на Двинск (Даугавпилс) прошло уже 6 дней. 

Противник имел время преодолеть тот шок, который он получил при появлении 
немецких 
войск на восточном берегу Двины. 
Такой рейд, какой сделал 56 тк до Двинска (Даугавпилс), неизбежно вносит 
растерянность и панику в тылу врага, нарушает управление войсками противника и 
делает 
почти невозможным планомерное ведение операций. Эти преимущества 4 танковая 
группа в результате своих действий на Двине потеряла, хотя для этого, может 
быть, и 
были веские причины. Удастся ли еще раз в такой же степени упредить противника, 
было, 
по крайней мере, сомнительно. Во всяком случае, одно было ясно, что это было бы 

возможно лишь в том случае, если бы танковой группе удалось направить все силы 
на 
выполнение одной задачи. Как раз этого, как будет показано, [192] не произошло, 
хотя 
противник и не имел достаточно сил, чтобы остановить продвижение танковой 
группы. 
Сначала танковая группа выступила всеми силами с линии Двинск (Даугавпилс) - 
Якобштадт (Екабпилс) в направлении на Псков, 56 тк - по большой дороге Двинск 
(Даугавпилс) - Резекне - Остров - Псков и восточнее этой дороги на левом фланге 
- 
41 тк. Сопротивление противника оказалось более сильным и планомерным, чем в 
первые дни войны. Несмотря на это, мы все время теснили его. 
В этих боях мне запомнился один маленький эпизод, который был воспринят моими 
подчиненными не без примеси чувства злорадства. Кто командовал в таких боях 
танковым корпусом, тот знает, что - как ни удивительно было стремительное 
продвижение немецких войск вперед - для непрерывного преследования противника 
войска, тем не менее, всегда нуждаются в присутствии высших командиров в 
передовых 
подразделениях и подстегивании с их стороны. Так и я прибыл однажды в штаб 
одной 
боевой группы 8 тд, продвижение которой остановилось из-за неприятельского 
артиллерийского огня. Сначала я подумал, судя по характеру огня, что это был 
беспокоящий огонь противника по этой большой дороге, который не должен 
остановить 
наше продвижение. Едва я только успел высказать это мнение, как вражеская 
артиллерия 
обрушила на нас ураганный огонь, заставивший нас быстро укрыться в щелях. Мой 
верный 
водитель Нагель, который хотел быстро вывести машину из района обстрела, был 
ранен, 
но, к счастью, только легко. В то время как мы, сидя в наших щелях, пережидали 
обстрел, 
господа из этого штаба не могли скрыть своего злорадства по поводу того, что 
командир 
корпуса так хорошо проучен фактами. Потом мы все искренне посмеялись и затем 
отправились дальше. 
Танковая группа приближалась к "линии Сталина" - советским пограничным 
укреплениям, которые тянулись, изменяясь по своему характеру, вдоль бывшей 
советской 
границы от южной оконечности Чудского озера западнее Пскова до бывшей небольшой 

русской пограничной крепости Себеж.