испытаний фашистского «оружия особого назначения». Началась битва на подпольном 
фронте второй мировой войны. Вьюжной февральской ночью 1943 года командиры 
групп Сопротивления 301, 302 и 303 собрались в ветхом сарае перед мигавшей 
керосиновой лампой. Совещание продолжалось около двух часов. Когда его 
участники поодиночке разошлись в разные стороны, было положено начало 
систематическим интенсивным поискам.
 Зоны разведки были точно разграничены, каждая группа сосредоточила свое 
внимание на отведенном ей участке. Польские рабочие и партизаны, насильственно 
угнанные в Германию польские женщины, многие варшавские профессора, которым 
нацисты запретили преподавать в вузах, часть польских офицеров – все были 
заняты раскрытием тщательно оберегавшейся тайны гитлеровского «чудо-оружия».
 Вскоре от хорошо проинструктированных информаторов начали поступать первые 
сведения. Они передавались устно или были второпях написаны на помятой бумаге. 
Некоторые из этих шифрованных сообщений приходили в виде безобидных писем из 
Германии.
 Одному из насильственно угнанных в Германию поляков, например, бросились в 
глаза прибывшие в Штеттин вагоны-цистерны, имевшие для маскировки обшивку 
обычных товарных вагонов, на дверях которых висели бирки с надписью «IG34». 
Однако абсолютно неискушенный в делах разведки поляк не обратил внимания на 
пункты отправления этих вагонов. Руководство польского движения Сопротивления 
дало новое задание, и через две недели в Варшаву пришел ответ: «Вагоны 
отправлены из Дюссельдорфа, Людвигсхафена и Лейпцига».
 Все сообщения, порой самые невероятные, собирались и тщательно изучались. Один 
факт нанизывался на другой, и вскоре стало ясно: искомый объект находится 
где-то поблизости от Штеттина.
 Хорошо разбиравшемуся в технике и свободно говорившему по-немецки участнику 
Сопротивления Яну Шредеру было поручено разведать центр немецкого вооружения, 
месторасположение которого, как казалось, было теперь установлено. Для Шредера 
изготовили документы на имя некоего Фурмана. С помощью надежных людей Шредеру 
удалось попасть в очередной транспорт «восточных рабочих», направлявшихся 
нацистами на принудительные работы в штеттинский район. Он имел строгое 
указание в течение продолжительного времени не вступать ни в какие контакты с 
польскими группами Сопротивления, дабы преждевременно не обратить на себя 
внимание гестапо.
 Польский инженер был определен подсобным рабочим в транспортную колонну, 
занимавшуюся подвозом продовольствия для испытательной станции ВВС 
«Пенемюнде-Вест». Правда, колонну никогда не допускали дальше второго 
заградительного пояса, но Шредеру было достаточно и этого. Он следил за всем 
происходящим вокруг, прислушивался к разговорам. Внимание разведчика привлекли 
гул мощных двигателей и «замерзшие молнии» над Узедомом. Сопоставляя все это, 
он пришел к выводу, что фашистский арсенал находится где-то на северной 
оконечности острова.
 Через некоторое время Шредер установил контакт со своей соотечественницей, 
которую нацисты привезли из Познани в лагерь депортированных на Узедоме, а там 
отдали в прислуги к одному из ракетчиков. Эта женщина, по имени Анна, сразу же 
предложила свою помощь. С тех пор Анна стала важным звеном в цепи 
информационных источников польского движения Сопротивления. Жила Анна в одном 
бараке со многими польками, которые, работая, как и она, в домах немцев, имели 
возможность собирать важные сведения о новом оружии. Анна говорила по-немецки, 
но тщательно скрывала это. Поэтому люди, бывавшие в доме ее хозяина, болтали 
даже на узкоспециальные темы. Анна с утра до вечера была занята хозяйством, но 
внимание ее было сосредоточено на разговорах, которые вели немцы. Ночью, лежа в 
бараке, она под одеялом при свете карманного фонарика записывала на клочках 
папиросной бумаги все важное, что ей удавалось услышать. Инженер Шредер время 
от времени забирал у нее эти сведения и через связных отправлял руководству 
Сопротивления.
 Полученными от Шредера данными занимался инженер Коцьян. Тексты и чертежи 
свидетельствовали о том, что на острове Узедом испытываются новые типы 
самолетов и огромные ракеты. Польское движение Сопротивления с помощью тайного 
радиопередатчика предупредило об этом англичан.
 В Лондоне вспомнили о «Документе Осло», который 14 месяцев назад запрятали в 
архив разведывательной службы. Черчилль, все еще настроенный скептически, был 
вынужден затребовать план нацистского ракетного центра.


* * *

 Унтер-офицер «люфтваффе» Роман Трегер, по происхождению австриец, сидел в 
одном из быдгощских кабачков и уныло тянул пиво. В кармане у отпускника лежала 
увольнительная на три дня, настроение было преотвратительнейшее. Через 
пять—десять часов Трегер должен был снова расстаться с молодой женой. 
Подошедший поляк вступил с ним в разговор. Болтали о том о сем. Узнав, что 
унтер-офицер служит на острове Узедом, польский собеседник насторожился. 
Случайные знакомые понравились друг другу и вскоре нашли общий язык. Поляк 
пригласил Трегера к себе на квартиру.
 После короткого и отнюдь не безопасного в те дни взаимного прощупывания, 
участник польского движения Сопротивления пришел к выводу, что Трегер не шпик. 
Ему предложили сотрудничать с польским движением Сопротивления. Трегер не 
колебался. Он обещал держать язык за зубами и честно выполнять свой долг в 
армии антифашистских борцов. Польские друзья присвоили Трегеру кодовое