рейхсфюрера СС и министра внутренних дел Гиммлера,  предназна-
ченного для   различных   подразделений  СС  и  персонала  ми-
нистерства. Гиммлер заявил, что в принципе он согласен с мемо-
рандумом и  даже  готов выступить с изложением моих идей перед
высшим руководством СС и партии. К тому же, приказ Гимлера был
разослан и в другие министерства,  от которых впервые потребо-
валось сотрудничать с нами в такой форме.
     Однажды, когда  я сидел вечером за работой раздался теле-
фонный звонок  Гейдриха,  приглашавшего  меня  для  беседы.  Я
расстроился, но  собрал все необходимые документы и отправился
на Вильгельм-штрассе. В те дни Берлин все еще был великолепен.
Пока я  ехал по городу долгим кружным путем,  я успел забыть о
большинстве своих проблем.
     Я свернул  с  Курфюрстендам  в  направлении  Тирпартена и
остановился у Кранцлера выпить кофе и мысленно подготовиться к
предстоящему поединку.
     Основное помещение  для  Гойдриха  на   Вильгельм-штрассе
обычно напоминало  улей.  Поэтому я был изумлен,  когда увидел
лишь несколько утомленных работников,  склонившихся над горами
корреспонденции: в остальном все было спокойно.  Я всегда под-
держивал дружеские отношения с помощниками Гейдриха, и один из
них шепнул мне:  "У шефа нет настроения работать сегодня вече-
ром". Меня ждал светский вечер,  и я мог войти в  логово  льва
совершенно спокойным. Однако вскоре стало ясно, что я ошибался.
     Когда я вошел, в глаза бросилась нарочитая небрежность, с
которой Гейдрих работал над какими-то бумагами. Заметив, что я
смотрю за ним, он сделал типичный для него жест - нервно пожал
плечами и наконец,  отложил бумаги в сторону. "Если что-нибудь
очень важное?" - спросил он довольно высоким гнусавым голосом.
"Нет, ничего особенного," - ответил я.  "У вас есть время поо-
бедать со мной?" - спросил Гейдрих . Фактически это был приказ.
     Мы прошли в бар Идена и там пообедали молча,  ибо я давно
взял за правило,  чтобы разговор начинал Гейдрих.  За соседним
столиком сидела знакомая мне дама,  с которой время от времени
я дружески переглядывался.  Гейдриха, не знавшего ее, это уди-
вило, а его необычайное любопытство заставило расспросить, кто
она, где мы познакомились,  сколько времени я ее знаю.  Затем,
он внезапно сменил обьект беседы и начал говорить о деле, ради
которого и хотел со мной  увидеться.
     Мы повели долгий и неприятный разговор о передаче некото-
рых наиболее деликатных и важных функций моего отдела IV отде-
лу Мюллера.  Гейдрих  использовал  древний принцип "разделяй и
властвуй". Я согласился со всем, что было сказано, и, сохраняя
терпение и  спокойствие  указал на риск передачи столь важного
дела в грубые и неопытные руки.  Мой  сарказм  и  аргументация
произвели на него впечатление.  Гейдрих велел мне уладить этот
вопрос с Мюллером: проблема была решена. Затем последовал под-
робный разговор о деятельности отдела на оккупированных терри-
ториях, который  завершился  вполне  приемлемым  компромиссом,
давшим мне определенную свободу. После окончания разговора мне
пришлось сопровождать Гейдриха,  обходившего различные  ночные
клубы и делать вид,  что получаю удовольствие от его идиотских
бесед с барменами, содержателями заведений и официантками. Все
они знали и боялись его,  хотя изображали великую преданность.
Наконец, в пять утра мне, было позволено уйти домой.
     На следующий день я должен был ознакомить Мюллера с реше-
нием Гейдриха, однако потребовалось два часа, чтобы Мюллер по-
нял: его атака отбита. При этом я не должен бышл допустить от-
крытого разрыва:  отношения между нами были уже  напряжены,  а
Мюллер был противником,  который не останавливался перед любым
вероломством без раздумий и использовал все  имевшиеся  в  его
распоряжении средства.
     В результате, Мюллер заговорил в доверительном и дружест-
венном тоне и повел речь о значении сотрудничества и взаимного
доверия. Правда,  на следующем совещании руководителей отделов
СД он  внезапно без предупреждения обрушился на меня,  обвинив
некоторых моих агентов в халатности  и  нечестности.  Один  их
приведенных им примеров, действительно, свидетельствовал о на-
шей грубой ошибке.  В Париже гестапо арестовало  корсиканца  с
фальшивыми документами,  выданными одним из моих бюро в Бордо.
Его сотрудники недостаточно тщательно проверили человека с ко-
торым имели дело.  Так член парижского подполья, разыскиваемый
полицией получил важное задание германской разведки.
     Неожиданно Гейдрих  встал на мою сторону,  видимо,  из-за
того, что вся эта история ему  надоела.  "Несчастья  подобного
рода случались и в вашем отделе,  Мюллер, - сказал он с ирони-
ей. Однажды важный свидетель смог выброситься из окна  четвер-
того этажа.  И произошло это не только потому, что ваши следо-
ватели спали в рабочее время,  но и потому что они не овладели
азами полицейского ремесла."