Обсуждение этого вопроса с армией идет с марта, перегово-
ры с ОКВ (Верховным командованием вооруженных сил) вел Мюллер.
У него  уже  состоялись беседы с начальником квартирмейстерской
службы и его штабом.  Но Мюллер ужасно неуклюж в делах  такого
рода. Он не способен найти нужное слово, и в своей типично ба-
варской бестолковой манере он становится очень упрямым,  когда
дело касается второстепенных деталей. Наконец, он попросту об-
ращаетяс со своим собеседником как с  прусской  свиньей.  Это,
конечно же,  возмутительно.  Вагнер был совершенно прав, когда
пожаловался мне на Мюллера. Поэтому я уже сообщил Мюллеру, что
он должен  быть отозван с переговоров.  Он пришлет вам все от-
носящиеся к делу документы сегодня днем. Я уже говорил о вас с
Вагнером и сказал ему, что, хотя вы и очень молоды, я абмолют-
но уверен,  что он найдет вашу манеру вести  переговоры  более
способствующей достижению положительного результата. Завтра он
лично примет вас и начнет прорабатывать с вами весь этот  воп-
рос."
     Здесь я впервые прервал Гейдриха, чтобы спросить его, ка-
кие главные интересы я должен обеспечить.
     В своем ответе он обрисовал стоящую предо мной  проблему,
которая в  упрошенном виде сводилась к старой истории ревности
и антогонизма между армией и СС.  Моя работа заключалась в вы-
работке компромисса  с  генералом Вагнером в отношении каналов
связей и взаимоотношений командования  гражданских  и  военных
начальников, проблем  транспорта,  снабжения  горючим и других
необходимых деталей.  Необходимо было в кратчайшие сроки  при-
нять рабочее решение, которое удовлетворяло бы обе стороны.
     В должный срок результат был достигнут,  и Гейдрих, каза-
лось, был весьма доволен.
     С этого момента развитие событий стало стремительным.Под-
готовка такой кампании, мобилизация такого огромного числа лю-
дей и таких количеств материалов требовало невероятной энергии
о всех тех,  кто имел отношение к работе по организации и пла-
нированию. Тот,  кому не удалось пережить дни,  подобные этим,
не может даже представить себе,  как много требовалось от каж-
дого из нас.  Особенно это было справедливо в  отношении  моей
работы в качестве главы управления контрразведки. Для нас вой-
на с Россией уже началась,  и на фронте секретной  службы  уже
шли бои. Одним из принципов нашей работы было как можно больше
сохранить неослабное наблюдение за раскрытыми нами  шпионскими
организациями, чтобы  мы  смогли проникнуть в них еще до того,
как начнутся настоящие сражения.  Для нас было жизненно  важно
скрыть от иностранной разведки нашу лихорадочную мобилизациоо-
ную активность.  Я приказал своим сотрудникам провести превен-
тивную акцию  -  массовые аресты подозреваемых.  Эти меры были
осуществлены в сотрудничестве а абвером Канариса и другими ве-
домствами вермахта,  при  этом  особое  внимание  было уделено
высоко "чувствительным" участкам,  таким  как  железнодорожные
сортировочные участки и пограничные посты.
     Если раньше я откладывал аресты особо важных русских шпи-
онских групп, то дальше тянуть с этим было нельзя. Теперь было
жизненно необходимо перекрыть все  каналы  информации.  Однако
одну или  две  из  этих  групп мы по прежнему использовали для
снабжения русских  дезинформацией,  подготовленной  вермахтом.
Нам удалось  передать  им  фальшивые материалы о возобновлении
подготовки к опреации "Московский лев" - вторжение в Британию.
Было очень важно,  чтобы Кремль давал ошибочную оценку полити-
ческой ситуации,  и принимаемые меры  безусловно  внесли  свой
вклад в то,  что их застали врасплох. Например, русские пехот-
ные батальоны в крепости Брест-Литовск все еще маршировали  со
своими оркестрами даже днем 21 июня.
     Канарис нервничал все больше.  И он, и Гейдрих испытывали
постоянное давление Гитлера, требовавшего все новых материалов
о состоянии русской обороны и советских вооруженных сил.  Гит-
лер изучал  их отчеты во всех деталях.  Несколько раз он жало-
вался Гиммлеру на Канариса.  "Абвер всегда посылает мне  пачку
частных, совершенно   бессистемных   донесений.  Конечно,  они
представляют материалы огромной важности и  исходят  из  самых
надежных источников,  но  мне  приходится самому разбираться с
ними. Это неправильно,  и я хочу,  чтобы вы проинструктировали
своих сотрудников, что они должны выполнять свою работу совер-
шенно по-иному."
     Это я слышал много раз,  вплоть до конца 1944 г.,  когда,
наконец, Гиммлер сообщил мне,  что Гитлер вполне  удовлетворен
нашей системой работы.
     Несмотря на все происходящее,  Канарис  и  я  по-прежнему
продолжали совершать  наши совместные утренние прогулки верхом
хотя два или три раза в неделю.  И хотя мы договорились не го-
ворить о делах, мы не могли избежать перехода к темам, связан-
ным с нашей работой.  Канариса ужасно тревожила приближающаяся