на этаким борцом с «аморальными» методами ведения 
работы вроде подслушивания иностранных посольств не выдержи-
180
вают никакой критики. Все спецслужбы мира занимаются подслушиванием, и вопрос о 
том, хорошо это или плохо, давно уже не стоит. Даже члены НАТО подслушивают 
друг друга. Среди многочисленных свидетельств, подтверждающих данный факт, 
представляет большой интерес, в частности, книга бывшего заместителя начальника 
английской контрразведки МИ-5 по вопросам использования оперативной техники 
Питера Райта «Охотники за шпионами». И США, и Англия, и Франция, и Германия при 
каждом удобном случае внедряют в представительства своих партнеров аппаратуру 
прослушивания.
    А наше, сравнительно новое посольство в Вашингтоне было все, буквально 
вплоть до ванных комнат и туалетов, напичкано аппаратурой подслушивания. 
Извлеченную технику, спрятанную за мраморной облицовкой, кстати, в свое время 
советская сторона показала представителям общественности и журналистам США.
    Так что в деле Бакатина все предельно ясно: воспользовавшись безвластием и 
смутным временем, он совершил предательство.
    Первое появление Бакатина перед руководящим составом КГБ в августе 1991 
года запомнилось в деталях. Для этой встречи он надел на себя маску 
философствующего интеллектуала. Томная поза, выразительные жесты рук и слова... 
слова... слова...
    «В моем воспаленном мозгу перемешались все мысли... Я силюсь привести их в 
порядок...» Или еще:
    «У меня есть один недостаток — я излишне многословен и я, очевидно, буду 
вас перебивать...»
    Другие начальники тоже имеют привычку перебивать подчиненных, когда им 
что-нибудь непонятно или когда они хотят что-то сказать по существу вопроса. 
Этот же просто говорил, не переставая, по поводу и без повода, и сам процесс 
говорения его возбуждал и вдохновлял. Слушать других ему было абсолютно не 
интересно.
    Однажды Бакатин побывал и в Ясенево, навестил разведку. Заскочил туда, 
можно сказать, без предупреждения и сразу направился в дежурно-справочную 
службу секретариата, где, не переводя дыхания, стал выражать свое возмущение и 
негодование ее деятельностью!
181
    — Что вы тут все делаете? Почему не читаете телеграмм? Почему их не 
корректируете? Ваша информация скучна, она мне ничего не дает, в ней все, как в 
газетах!
    Поскольку начальник разведки задерживался где-то в городе, принимать 
Бакатина вначале пришлось мне. Едва сдерживая гнев, я пытался объяснить ему 
ситуацию:
    — У нас в информационном управлении есть своя дежурная служба. Там дежурят 
информационные работники, они всю ночь читают телеграммы, правят их и готовят к 
рассылке по установленным адресам, а эта служба имеет совершенно другие 
функции: она обеспечивает порядок на наших объектах, их физическую и 
противопожарную защиту, отвечает на телефоны, вызывает нужных людей на работу и 
так далее.
    — Неправильно все это! — перебил меня глава госбезопасности. — Они должны 
заниматься совершенно другими делами! Я не понимаю, зачем они вообще здесь 
сидят!
    И далее в таком же духе.
    Затем последовала встреча с руководящим составом разведки, во время которой 
Бакатин пришел к единственно верному решению: всех этих людей надо немедленно 
разогнать. И разогнал бы, если бы не подоспел Примаков...
    Вообще, Бакатин любил представать в облике грозного и решительного 
реформатора, призванного навести, наконец, надлежащий порядок.
    Вот отрывок из его интервью, данного в должности председателя КГБ: «Я 
жесткий человек. На самом деле... Я не обязательно должен спрашивать, кого и 
куда назначать... Я никогда не останавливался перед теми, кто устраивает 
демарши... Не можете — не работайте...» (Это о бывшем начальнике разведки Л.В.
Шебаршине, который не захотел мириться с диктаторскими методами управления 
Бакатина и был уволен.)
    Сравните с монологом Хлестакова: «О! Я шутить не люблю. Я им всем задал 
острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что, в самом деле? Я 
такой! Я не посмотрю ни на кого...»
    Правда, похоже? С той лишь разницей, что Иван Александрович 
разглагольствовал после неумеренного употребления мадеры, а Вадим Викторович — 
в трезвом виде.
182
    Ну и, наконец, характеристика, данная Хлестакову самим Николаем 
Васильевичем Гоголем: «Он не в состоянии остановить постоянного внимания на 
какой-нибудь мысли. Речь его обрывиста, и слова вылетают из уст совершенно 
неожиданно».
    Воистину, нет повести печальнее на свете, чем повесть о бывших 
председателях Комитета государственной безопасности СССР! (К Ю.В.Андропову это, 
понятно, не относится.)
    
    Благодатная Сирия
    
    Сирию я открыл для себя поздно, хотя всегда интересовался этой страной, ее 
историей, всем, что там происходит, и, естественно, стремился туда попасть. 
Формально, правда, я работал одно время в Объединенной Арабской Республике, 
куда входили и Египет, и Сирия, и даже имел возможность общаться с сирийскими 
деятелями — членами правительства ОАР. Но это, конечно, не заменяло реального 
знакомства с