о конкретная материя.
    Однажды я поймал себя на мысли, что был лично знаком со всеми без 
исключения председателями, общался с ними по конкретным делам и о каждом из них 
имел свое собственное представление. Складывалось оно и в результате 
непосредственного служебного взаимодействия, из выступлений председателей на 
служебных совещаниях, партактивах, коллегиях КГБ, а также под воздействием 
бесед с коллегами по работе, в ходе которых очень часто возникал обмен мнениями 
по поводу личных и деловых качеств того или иного председателя. Это последнее 
обстоятельство нуждается в некотором пояснении. Среди оперативного состава КГБ 
практически не существовало полярных мнений о личности председателя. По 
прошествии нескольких месяцев после назначения нового руководителя органов 
госбезопасности сотрудники КГБ давали ему точную оценку, которая в дальнейшем 
уже не менялась.
    Многообразие функций КГБ, сложная и особо деликатная роль этого ведомства в 
государстве предполагали, что
152
председатель КГБ должен обладать всеми мыслимыми достоинствами при отсутствии 
недостатков и пороков.
    Личная ответственность за безопасность государства, за судьбы отдельных 
людей, за положение страны в международном сообществе, за соблюдение законности 
и порядка — все это просто обязывало каждого председателя КГБ быть особо 
одаренной личностью. Он должен был знать внутренние политические и 
экономические проблемы, международную обстановку, быть эрудитом и 
интеллектуалом, обладать сильной волей, организаторскими способностями и, 
естественно, знать контрразведывательное и разведывательное дело. Ну и, конечно,
 он должен был обладать бесконечным терпением и безупречным чувством 
справедливости.
    И теперь, когда перед моим мысленным взором предстают поочередно 
председатели КГБ, я вижу, как далеки от идеала председателя конкретные лица, 
занимавшие эту должность. И дело не в том, что каждый раз происходили ошибки в 
выборе личности, а в том, что людей, даже приближающихся к идеалу, просто не 
существовало и не существует в нашей российской действительности.
    Да что там говорить о председателях, если система отбора была такова, что и 
на посты генеральных секретарей ЦК КПСС не находилось по-настоящему достойных 
кандидатов. Многие из них были вообще карикатурны, давали многочисленные поводы 
для насмешек и пищу для нескончаемых анекдотов... Выдающимся председателем, 
пожалуй, был лишь один Юрий Владимирович Андропов, равно как и выдающимся 
премьер-министром был только Алексей Николаевич Косыгин. Недаром многие 
мемуаристы наших дней (я не имею в виду оголтелых ниспровергателей всего и вся) 
выделяют именно Андропова и Косыгина как деятелей, которые по. своим личным и 
деловым качествам превосходили остальных членов Политбюро ЦК КПСС. К сожалению, 
наличие кланов и раскладка сил в высших сферах нашего государства развели этих 
двух деятелей в разные стороны. Зная о недоброжелательном отношении Брежнева к 
Косыгину, Андропов, чтобы не обидеть генсека, держался подальше от Алексея 
Николаевича.
    Все остальные председатели КГБ, несомненно обладая большой силой воли и 
будучи неплохими организаторами, в то
153
же время не были ни эрудитами, ни интеллектуалами, и даже не знали в 
достаточной степени всех линий работы в КГБ.
    Итак, моя служба в разведке проходила при следующих председателях КГБ: 
Серове, Шелепине, Семичастном, Андропове, Федорчуке, Чебрикове, Крючкове и 
Бакатине. При первых трех я занимал должности от оперуполномоченного до 
начальника африканского отдела Первого главного управления и имел с ними 
непродолжительные контакты по отдельным вопросам, возникавшим время от времени 
на моем участке работы. С Андроповым, Чебриковым и Крючковым я уже общался 
повседневно и могу судить о них не со стороны, а по личному общению и по 
конкретным делам. Федорчук оказался фигурой эпизодической, а Бакатин, несмотря 
на кратковременность своего пребывания на посту председателя КГБ, вошел в 
историю отечественных органов безопасности как их главный и бездумный могильщик.
 Все его семеро предшественников пытались укреплять систему государственной 
безопасности, а он один, опираясь лишь на горстку приспешников, разрушил все, 
что было создано за 37 лет существования КГБ. Результаты этого безумия 
государство ощущает и по сей день.
    Но начнем по порядку...
    
    Иван Александрович Серов 
    (март 1954 г. - декабрь 1958 г.)
    
    Военный, затем контрразведчик, долгое время работавший вместе с Берией, но 
не из его близкого окружения. Он вовремя понял опасность нахождения с Берией в 
одной лодке и успел дистанцироваться от него, что в какой-то мере и 
предопределило назначение Серова председателем КГБ после ареста Берии и 
реформирования Министерства внутренних дел СССР. Однако главной причиной этого 
назначения была близость Серова к Хрущеву. Когда в довоенные годы Хрущев был 
Первым секретарем ЦК Компартии Украины, он выдвинул Серова на должность наркома 
внутренних дел республики, и они вместе вершили здесь «праведный суд».
    Небольшого роста, быстрый в движениях, Серов не мог подолгу сидеть на одном 
месте и доставлял много хлопот охране, так как любил передвигаться по Москве, 
лично находясь за рулем автомобиля обязательно иностранной мар-
154
ки. От него исходили флюиды нервозности и непостоянства. Иногда оперработники с 
оттенком иронии говорили, что он и внешне, и по характеру похож на 
генералиссимуса Суворова, что, конечно, доходило до ушей Серова и, надо 
полагать, доставляло ему большую радость.
    С назначением Серова на должност