а пиво. Горло пылает еще больше. Наконец нам дают 
полезный совет: «Пейте белое вино — и все пройдет!» Действительно, становится 
легче. Начинаем выяснять, как же готовится такой шедевр кулинарии. А просто: 
вынимают внутренности и вместо них закладывают перец, а потом курицу зажаривают 
со всех сторон наподобие шашлыка. Перец в большинстве африканских стран 
называется «пили-пили». По-арабски это «филь-филь». Явно одно и то же слово. 
Скорее всего, и перец, и его название завезли в Африку из Восточной Азии 
арабские купцы, и после этого «пили-пили» стал основным дезинфицирующим 
средством для всех африканских желудков, заменяя сотни различных медикаментов, 
употребляемых вне Африки.
    И снова Гвинея, где население вне столицы Конакри ходит до пояса обнаженным.
 Куда-то едем по проселочной дороге. Навстречу идет красивая статная африканка 
с обнаженной великолепной грудью, сопровождаемая кучей маленьких ребятишек. На 
голове, как водится, несет внушительную поклажу. Есть версия, что от 
постоянного ношения грузов на голове шея у африканок становится не короче, а, 
наоборот, вытягивается наподобие лебединой.
    Мы вылезли из машины и начали разговор. Знания французского у африканки 
были близки к нулю. Но с нашим утверждением, что мадам очень красивая женщина и 
что у нее прелестные дети, она все же согласилась, радостно закивав. Однако на 
предложение сфотографироваться красавица ответила отказом. Тогда пришлось 
прибегнуть к чисто колонизаторскому приему: для детей нашлись шоколадные 
конфеты. Согласие на фотографирование было получено. Мадам сняла груз с головы, 
встала в позу и, перед тем как сфотографироваться, царственным жестом отряхнула 
дорожную пыль с грудей и расправила их для съемки. Очевидно, она понимала, куда 
главным образом будут нацелены фотоаппараты.
    Увы, этой фотографии у меня нет. В Конакри удалось купить лишь залежалую 
пленку производства ГДР, кото-
94
рая хранилась варварским способом и просто не проявилась. А может, и хорошо, 
что нет этой фотографии. Если бы она была, то, пожалуй, не сохранились бы такие 
приятные воспоминания. Возможно, неудачная материализация этой сцены ослабила 
бы впечатления от нее, а так, отдаляясь во времени, сценка из прошлого 
обрастает новыми подробностями и можно без конца додумывать недостающие детали. 
Куда шла красивая африканка с детьми по пустынной дороге среди бескрайней 
гвинейской саванны? Может быть, к родственникам в соседнюю деревню, а может 
быть, на воскресный базар? И сколько было детишек — четверо или пятеро? И куда 
мы ехали и зачем? Стойко сохранилось в памяти ощущение утомленности и усталости 
от дороги, от избыточного щедрого африканского солнца и вот... эта встреча, 
которая нас оживила, пробудила наше любопытство, заставила позабыть об 
усталости. Хороший, однако, был сюжет для какого-нибудь наблюдательного 
живописца. Много таких мадонн бродит с детьми и тяжелой поклажей на голове по 
африканским дорогам...
    Перемещаясь по дорогам Африки, можно увидеть массу интересного и совершенно 
для нас необычного.
    Вот маленькое селение из шести-семи круглых каз — легких строений из 
прутьев. Самая молодая жена их владельца, еще совсем подросток, счастливо 
улыбаясь, нянчит своего первенца, а старая, уже нелюбимая жена толчет в 
громадной деревянной ступе зерно, делает из него муку. Работу эту она выполняет 
машинально несколько часов подряд и без всякого выражения на лице.
    Вот на обочине дороги стоят трое мальчишек лет десяти-двенадцати. Одеты в 
какие-то лохмотья, а лица выкрашены в разные, не очень яркие цвета — что-то 
сине-зелено-фиолетовое. Останавливаемся, выясняем, в чем дело. Дети в школу не 
ходят, поэтому французский знают слабо, но все же мы в конце концов разбираемся,
 что раскрашены мальчишки не ради озорства, а в сугубо практических целях. 
Оказывается, такая раскраска отгоняет злых духов.
    А вот и горящая саванна. Споро горят сухие ветви кустарников, маленькие 
деревца, высокая высохшая трава. Приближаюсь с киноаппаратом. Навстречу летит 
пепел, и становится жарко. Пожар в саванне никого не беспокоит.
95
    После пожара земля покроется золой и пеплом, скоро наступит сезон ливней, и 
снова все буйно начнет расти и цвести. Здесь свои законы природы.
    Такой представала африканская действительность перед нашими глазами. Когда 
же мы пытались осмыслить свою деятельность в Африке в идеологическом плане, то 
нередко оказывались в плену теоретических грез.
    На наших семинарах и научных конференциях шли острые дебаты. Возможна ли 
диктатура пролетариата в Африке? Возможен ли переход к социализму без развитого 
рабочего класса? Может ли его отсутствие заменить диктатура трудового 
крестьянства? Целесообразно ли развивать тяжелую промышленность в малых 
африканских странах? Что такое некапиталистический путь развития в Африке? Что 
такое государство национальной демократии? Есть ли на самом деле страны 
социалистической ориентации? И что это за таинственная ориентация — она то 
явится, то растворится без следа? Уж очень кратковременной получается 
социалистическая ориентация. Вопросов возникало много. И очень мало было 
ответов.
    Сейчас эти проблемы вообще кажутся наивными и даже надуманными. Но тогда мы 
их серьезно обсуждали и искали истину.
    А одна из истин заключалась, в частности, в том, что чем ближе соприкасался 
работник загранаппарата с местной действительностью, тем лучше понимал, 
насколько трудно она укладывается в рамки нашей концепции развития Африки. Люди 
же