этот раз я вновь поразился тому, что человек готов подарить отдельный 
том из собрания сочинений и тем самым разрознить собрание. Думаю, что этот 
поступок удивил бы и других моих соотечественников — яростных собирателей 
полных собраний сочинений. Но так или иначе,
85
томик этот оказался подарком на всю жизнь и стоит в моем книжном шкафу на 
почетном месте, всегда под рукой. Время от времени я подхожу к шкафу, беру эту 
книгу, открываю наугад страницу, наслаждаюсь прекрасными переводами и вспоминаю 
тунисских друзей.
    Возвращаясь к мадам Бюрне, скажу, что года четыре спустя после нашего 
отъезда из Туниса совсем уже в преклонном возрасте Лидия Бюрне не только 
посетила свою родину, но и издала книгу с описанием этого путешествия. Книгу 
эту я не имел возможности прочитать, но во время одной из поездок в Африку наш 
общий тунисский знакомый подарил мне фотоклише нескольких страниц из нее, на 
которых рассказывается история нашего знакомства. «Мой дом, — повествует автор, 
— находился в районе, где были расположены иностранные посольства, и из окон 
дома был виден красный флаг на крыше посольства СССР. Иногда я встречала в 
городе русских, слышала родную речь, но никогда не решалась вступить в 
разговор». Далее мадам Бюрне описывает встречу с нами в доме нашего общего 
знакомого, подробно перечисляет темы, вокруг которых велся разговор, и 
расточает несколько неумеренные комплименты в адрес нашей семьи. «Это была моя 
первая встреча с новой Россией и с великодушием людей, которые ее представляют 
за границей», — заключает свой рассказ мадам Бюрне, сообщая, что именно это 
пробудило в ней желание вновь увидеть страну детства, «страну, которая всегда 
жила в моем сердце».
    Все эти приятные люди: и Хеди Тюрки, и мадам Бюрне, и француз—участник 
движения Сопротивления, и некоторые другие — конечно, вызывали у меня и 
профессиональный интерес. Нормальный разведчик не может уже просто общаться с 
иностранцами и не думать о своей профессиональной принадлежности. В ходе любого 
общения он обязательно должен что-нибудь узнать полезное для своей работы. Тут 
и особенности быта и нравов населения, которые надо учитывать в повседневной 
деятельности, и элементы внутренней и внешней политики, и реакция населения на 
международные события и на решения собственного правительства.
    В доме Хеди Тюрки, например, собирались интересные люди — члены дипкорпуса, 
солидные чиновники государственных учреждений. Здесь можно было и завести 
полез-
86
ное знакомство, и даже развить его, а далее уже вести нормальную 
разведывательную работу.
    У мадам Бюрне я попутно выяснял, все ли работы ее покойного мужа по 
микробиологии были опубликованы, и если нет, то, может быть, их целесообразно 
изучить и, возможно, опубликовать в Советском Союзе. Как выяснилось в 
дальнейшем, этот мой интерес был вполне оправдан.
    Друг-француз вообще обладал обширными связями в иностранной колонии Туниса 
и к тому же отрицательно относился к нарастающей активности американцев в этой 
стране. Понятно, что эти его настроения я учитывал и многое получил от этого 
человека в информационном плане.
    Весь период нашего пребывания в Тунисе пришелся на правление президента 
Бургибы, который сконцентрировал в своих руках всю власть и пользовался 
непререкаемым авторитетом. Хабиб Бургиба действительно был национальным героем, 
приведшим Тунис к независимости и создавшим государство с высоким уровнем 
образования. Он гибко маневрировал в отношениях с великими державами, стараясь 
от всех получить как можно больше выгод для Туниса. Однако к моменту моего 
знакомства со страной Бургиба уже начал дряхлеть, и у него довольно быстро 
прогрессировала мания величия. На его примере воочию можно было убедиться (а мы 
с этим неоднократно сталкивались и в собственной стране), что ничей авторитет 
не бывает вечным и для руководителя страны очень важно вовремя уйти со сцены, 
чтобы не стать посмешищем.
    Бургиба, например, в беседах с иностранными государственными деятелями 
совершенно серьезно заявлял: «Посмотрите на карту Северной Африки. Это — 
целостный организм. Тунис — это, конечно, сердце организма, а Марокко и Алжир — 
его легкие».
    Или еще лучше: «Мир устроен несправедливо... Я здесь самый опытный 
государственный и политический деятель, а мне достался в управление не Алжир и 
даже не Марокко, а лишь маленький Тунис». Справедливости ради надо сказать, что 
созданная Бургибой партия «Новый дестур», которая эффективно боролась за 
независимость Туниса, была, пожалуй, самой сильной и наилучшим образом 
организованной партией во всей Африке.
87
    Весной 1962 года президент Бургиба вдруг решил принять дипломатический 
состав советского посольства, чтобы соблюсти, хотя бы внешне, какой-то баланс в 
общении с западными и советскими представителями. Посол Клыч Мамедович Кулиев, 
сын туркменского народа, представил сотрудников посольства, и Бургиба начал 
развивать свои мысли по поводу будущего советско-тунисских отношений:
    — Сейчас у меня главная проблема — Алжир. Как только я решу алжирскую 
проблему, так сразу поеду в Советский Союз!
    Улучив момент, посол наклонился ко мне и спросил с удивлением:
    — Как же он поедет в Советский Союз, если его никто не приглашал?
    Но в этом был весь Бургиба: «Я решу», «Я поеду!»... В средствах массовой 
информации Бургиба именовался не иначе как «аль-муджахид аль-акбар», что в 
переводе с арабского означает «великий борец».
    С одной стороны, Бургиба был гибким полити