под особый контроль, бесконечные трения между немецкой и итальянской отраслями, 

связанными с производством вооружений и техники, не позволили обеспечить ее 
должное 
развитие. 
С самого начала критической остроты достигла проблема танкерного флота. 
Поскольку 
танкеры представляли собой выгодные цели для атак противника, для них была 
совершенно необходима дополнительная защита. В связи с тем что применение 
камуфляжа лишь иногда давало положительный эффект, мы стали искать новые 
средства 
для достижения своей цели. Мы уже ощущали нехватку бензина, и уничтожение 
противником даже одного танкера водоизмещением 4000-6000 тонн означало для нас 
невосполнимую потерю. [165] Для транспортировки топлива чаще всего 
использовались 
субмарины, канонерские лодки и эсминцы, однако более мелкие суда также 
привлекались 
к решению этой задачи, равно как и транспортное авиакрыло, способное в день 
перевозить от 200 до 500 тонн груза. 
Следовало также принять в расчет нерациональное использование авиационного 
бензина 
танками и автотранспортом. Точно так же, как танкеры на море, наши наземные 
склады 
горючего и транспортирующие топливо моторизованные колонны были излюбленными 
целями противника на земле. Из-за этого и без того скудные поставки горючего в 
наши 
войска сокращались еще больше. Даже если бы мы не потерпели серьезных неудач до 

августа 1942 года, нехватка бензина все равно оказывала значительное негативное 

влияние на ход боевых действий, в результате чего нам зачастую не удавалось 
провести 
даже весьма важные боевые операции. 
В то время как Германия не располагала свободными силами и средствами, которые 
можно было бы использовать для защиты морских конвоев, итальянский флот был 
достаточно многочисленным для того, чтобы взять на себя всю деятельность по 
решению 
этой задачи. Но только в конце 1942 года всего один эсминец, построенный на 
греческой 
верфи, был подготовлен к плаванию и укомплектован личным составом - кстати, он 
очень хорошо себя проявил. Немецкие подводные лодки, среди командиров которых 
особенно прославился ас своего дела капитан-лейтенант Брандт, косвенно помогали 
нам, 
поджидая британские конвои в зависимости от обстановки либо в восточной, либо в 

западной части Средиземного моря, главным образом неподалеку от основных портов 
- 
Гибралтара и Александрии. Однако их редкие успехи не могли решающим образом 
изменить ситуацию. 
Для сопровождения грузовых судов обычно использовались легкие боевые корабли, 
крейсерам эта задача поручалась лишь в исключительных случаях. Применение 
маломерных судов имело свои ограничения - при пятибалльном шторме они, как 
правило, действовать уже не могли. С учетом этого вырисовывалась следующая 
картина: 
при спокойном море, или, другими словами, в хорошую погоду британские ВМС и ВВС 

имели возможность стянуть в единый кулак все силы и средства из Гибралтара, с 
Мальты, 
из Египта и Сирии; таким образом транспортные суда, идущие без сопровождения и 
не 
имеющие достаточных средств противовоздушной и противолодочной обороны, 
оказывались практически беззащитными перед атакующим противником. [166] Если 
капитан судна не обладал достаточным мастерством, чтобы, сманеврировав, уйти от 

торпедной атаки, а наши самолеты оказывались не в состоянии вовремя перехватить 
и 
достаточно большими силами атаковать противника в воздухе, одно или два судна 
из 
состава конвоя отправлялись на дно или получали повреждения. С другой стороны, 
в 
штормовую погоду, которая обеспечивала достаточный уровень защиты, а иногда и 
неуязвимость транспортов, конвои не могли выходить в море, потому что корабли 
сопровождения оказывались не в состоянии противостоять качке. Нам разрешалось 
запрашивать помощи крейсеров только в особых случаях для защиты скоростных 
конвоев. 
Что касается наших эсминцев и устаревших канонерских лодок, то они были 
постоянно 
заняты выполнением своих задач и им требовалось много времени для смены курса и 

встречи с конвоем. В результате все это приводило к тому, что количество